Лёша расплатился, и мы молча отправились в путь. Вернее, молчала я, а он всё говорил и говорил.
Возле речки мы сели на скамеечку. Лёша обнял меня, но я уже ничего не чувствовала. Ничего, кроме ужасной обиды. И он, и я сейчас понимали, что больше не нуждаемся друг в друге.
Когда Лёша подкатил к моему подъезду, мы оба замолчали. Что сейчас говорить? Всё и так понятно, но хочется поставить точку в нашей сказке вместе и с достоинством.
— Ну что ж, была рада, спасибо за приятный вечер, может, ещё увидимся.
Лёша смотрел на меня и ничего не говорил. Вытягивать из него слова я не хотела, потому просто открыла дверцу и вышла из машины.
2. Последний день его любви
Анечка для меня самое настоящее чудо. Целый год жизни в Англии меня спасала мысль, что я приеду домой к своей самой любимой и красивой. Я так волнуюсь. Уже двадцать минут стою под её подъездом, а её всё нет. Какая она сейчас? Наверно, прекрасна, как всегда. Надеюсь, я тоже хорошо выгляжу, а то она целый год меня не видела. Перед отъездом купил себе новую модную одежду, мне продавщица в магазине советовала, у меня вообще отсутствует вкус. Сегодня утром сходил в парикмахерскую, сделал причёску. Надеюсь, я ей понравлюсь.
Тут распахнулась дверь подъезда. Это она… Как же Анечка красива. Такая грациозная и утончённая!
— Привет, тебя не узнать! — сказала она.
— Привет, ты просто прекрасно выглядишь! Я так скучал. Как ты? Как учишься? Мне так хочется знать всё, что происходило с тобой всё это время.
— И я, и я хочу всё о тебе знать. Мы, будто, заново знакомимся!
— В самом деле. Поехали, я заказал столик в кафе. Я сел в машину и был бесконечно счастлив. Она сидела рядом! Целый год я ждал этого момента и сейчас, наконец, мои мечты осуществились. Всё было, как во сне.
— Ну, расскажи мне о своей жизни, ты ведь в другой стране живёшь. Как тебе там? — сказала Аня и вывела меня из состояния транса.
Мне хотелось похвастаться перед ней. Нет, я совсем не добивался чувства зависти, просто мне не хотелось, чтобы она знала, как я сходил без неё с ума и как не мог говорить ни о чём, кроме неё. Мне хотелось показать Ане мир, в котором я сейчас живу, поделиться с ней этим миром и сделать её частью этого мира. Так я и не заметил, как мы доехали до кафе.
Это кафе мне порекомендовал папа, он знает толк в хороших заведениях.
Папа мне посоветовал, что надо сразу заказать самые лучшие блюда, сделанные по особому рецепту, названия я даже, как школьник, написал на запястье левой руки, чтобы незаметно от Ани прочитать. Папа сказал, что девушке обязательно должно понравиться.
Так я и сделал. Решил взять инициативу на себя, пусть сегодня она просто расслабится и хорошо отдохнёт.
Мы беседовали. Я хотел её развлечь, поэтому рассказывал всякие дурацкие истории, которые происходили со мной в те недолгие моменты, когда я не думал о ней.
Я говорил и говорил, мне на секунду показалось, что Аня заскучала. Тут принесли блюда. Да, действительно, папа был прав, очень вкусно, моё так просто объедение. Правда немного островато, поэтому приходится есть с открытым ртом. Тут я заметил, что Аня почти не притронулась к еде.
— Почему ты не ешь? Тебе не нравится?
— Нет, всё чудесно, я не голодна.
Странно, мне казалось, что папа был прав. Наступило неловкое молчание. Почему она всё время молчит? Может, что-то не так?
— Ну, что мы всё обо мне, да обо мне, ты-то как здесь жила?
Как бы я хотел вернуться назад, чтобы всё было, как прошлым летом.
Да, тогда было самое счастливое время в моей жизни. Тут я заметил, что в Анином блюде есть лук. О, тут ещё и маслины! Вот почему она не ела! Надо было узнать сначала состав, ну я и дурак! Теперь надо исправлять положение!
— Слушай, а поехали к речке, посидим там немного?
— Ладно, поехали.
Наверно, она расстроилась из-за этого блюда. Мне действительно жаль, не хочется, чтобы она на меня за это обижалась. Всю дорогу я старался её развлечь своими рассказами. А Аня всё молчала. Возле речки, когда я её обнял, она недовольно отстранилась.
Вскоре Ане стало холодно, и я повёз её домой. Возле подъезда я заглушил мотор и хотел с ней ещё немного посидеть, наконец-то поцеловать, обнять. — Ну что ж, рада была тебя видеть, спасибо за приятный вечер, может, ещё увидимся.
Что? Что она имеет в виду? Неужели Аня больше не хочет меня видеть? Она вышла из машины и пошла домой. Как же так?
Ещё пару минут я сидел в машине, прокручивая в голове события этого вечера, и с трудом осознавая, что её любовь ко мне ушла, как в сентябре уходит лето.
Страницы Международного сообщества писательских союзов
Светлана Кряжева
Поспеть ко Кресту
Положа руку на сердце, надо признать — на этот раз Пасху отпраздновали наскоро, второпях — так случилось, что все работали. То ли — в связи с кризисом пытались наверстать упущенное методом привычных субботников-воскресников, то ли — вообще голова была занята житейской суетой. Тётушка Таисия, человек обязательный, невзирая на свои больные ноги, прямо с работы прибыла на службу и хлеба успела-таки освятить, но всенощную всё же не выстояла и досматривала её дома по телевизору. И всё это — второпях, «на полусогнутых»… В чём тут дело — трудно поначалу разобраться! Или — в собственной несобранности, разобщённости, или — в смещении ценностей, или — в соглашательской обывательской психологии… Это в том случае, если за точку отсчёта принять отдельного человека, но, когда собираются вместе близкие родственные души, то вступают в действие иные законы, и тогда многое становится достижимым и возможным. Поэтому к Радонице все родственники стали готовиться заранее и основательно, учитывая то обстоятельство, что им предстояло собраться в родительском дому, в родовом своём поселении со столь прекрасным названием — Мир.
Встреча родни должна была состояться у старшей из тёток, Серафимы, по гордости своей не покинувшей родового гнезда, не пожелавшей вслед за многими броситься в столицу на поиски счастья и удачи. Худо-бедно, по-всякому, но прожила она до своих семидесяти с хвостиком лет в полном согласии со своими убеждениями и привязанностями, храня верность наказам родителей и родным местам. Сестра, дети и племянницы не забывали её и навещали при всяком удобном случае.
Серафима, женщина аккуратная и запасливая, задолго до прибытия гостей приготовила убранство в доме и особо уделила внимание праздничному столу. Холодного наставила аж двенадцать тарелок, учитывая то, что нынешние городские хозяйки на своих электроплитах готовить это блюдо в основном прекратили. Всё будет, чем детей-внучат побаловать! Об остальных закусках она не переживала, полагая, что женщины помоложе с должным усердием займутся обычной нарезкой для салатов. Консервированных же разносолов у неё имелось предостаточно, и для угощения, и для передачи родственникам в город.
