Журнал «День и ночь» 2010-1 (75)

Речную туманящих гладь.
О всём, что с высот обозримо,
О Родине, проще сказать…

Об этом, о чём ещё кроме
Вот так размышлять, не спеша,
На маленьком аэродроме,
Отделавшись от багажа.

Тропка

Перед глазами сопка,
И за спиною сопка.
Над головою туча —
Вот островной мой юг,

Но из распадка робко
Тайная моя тропка
Тянется к перевалу,
Ломит тугой бамбук.

Солнечен, дик и светел
На перевале ветер.
Небо впадает в море,
Страшен в просторе путь!

Только на целом свете
Нет ни другой, ни третьей
И никакой дороги,
В сторону чтоб свернуть.

Лель

Подводя черту под многоснежностью,
Лужами взрывается апрель.
И такой повеяло вдруг свежестью!
Это — Лель.

Стрелы мечет Лель свои лилейные,
Соблазняет вешней новизной.
Лелем были сны твои взлелеяны
За морозной ставенкой резной.

Горлинкой, ручьём, барашком облачным
Он явился, и сквозь вербный пух
Солнечным по небу катит обручем…
Это — Лель, любви бессонный дух!

Нет, не прячься ты за занавесками!
Ветер солон и сладка капель.
И не будут наши вёсны пресными
До тех пор, пока живёт в них
Лель!

* * *

В месяц високос
Народился пёс.
Не от порченой, не от бешеной…
Сам себе подрос — чистый дикорос,
Все породы в нём перемешаны.

Лапой ловит мух.
Есть и нюх, и слух.
А глазищи у пса — умнющие.
Хоть в болото с ним — на перо и пух,
На медведя хоть — красться пущами.

Народился пёс.
Будто вихрь унёс
И отца, и мать, и хозяина.
У дверей глухих, у больших колёс —
Много снегу боками оттаяно.

Народился пёс.
А в глазах — вопрос.
Чушь собачья — его явление.
Он слоняется да вздыхает в нос —
Надоело до околения.