«Вот, бурёночки, вам всем бы стать фигурою, как он. Ешьте втрое больше сена, поправляйтесь до трёх тонн! Зимы здесь у нас суровы, но в кормах нехватки нет. Будь вы все гиппокоровы — хватит сена на обед!..» И в свинарник как-то тоже был он позван, где потом свиноматкам толстокожим был в пример поставлен он. Но в другие дни, гуляя, он бродил из края в край вдоль по берегу Валдая, а потом к себе в сарай возвращался к ночи ближе и, из таза съев борща, долго слушал, как на крыше мыши бегают, пища. Иногда и днём он тоже, утомившись есть-гулять, на своём пахучем ложе оставался отдыхать. После сытного обеда хорошо лежать в тиши да внимать сквозь сон, как где-то ветерок травой шуршит… Но однажды он проснулся оттого, что дождь идёт — так идёт, словно прогнулся над Валдаем небосвод. Разлепив спросонья веки, он шагнул во двор скорей — а вокруг бушуют реки, плещет море у дверей. И внезапно, как от боли, кто-то крикнул у двора: «Там остались дети в школе! Их спасать давно пора!..» И в уме, как на картине, Гиппо тут же увидал — школа-то стоит в низине! А вокруг — девятый вал Их ведь смоет этот дождик! Вон он — всё с водой смешал… И, рванув, как внедорожник, Гиппо к школе побежал. Вот и школа… В брызг тумане — только крыша над водой, словно остров в океане, окружённый злой бедой. По волнам несутся книжки, воды тёмные бурлят. А на крыше ребятишки, как воробышки, сидят Кто-то вдруг, срывая глотку, закричал, чтоб всем дошло: «Лодку! Надо срочно лодку!..» Но все лодки унесло. И, как тяжкое мычанье, горький стон исторг народ… И тогда, прервав молчанье, Гиппо выступил вперёд: «Эта крыша для ночлега — детям вовсе ни к чему.
