А утром цветок снова стал девочкой.
Мастер улыбнулся ей и, весело насвистывая, отправился стеклить окна.
Так они и жили — стекольщик и девочка.
По ночам девочка становилась цветком, а днём играла и ждала, когда придёт домой мастер.
Больше всяких игр малышка любила смотреть, как блестят на солнце куски стекла. Зачарованно смотрела она на сверкающее стекло, изумлённо хлопая длинными ресницами.
И эти стёкла, вставленные потом в окна, волшебно мерцали голубым светом.
Мерцали и сияли окна в домах.
Ребятишки были в восторге от этих стёкол. Перед сном все смотрели на них, а ночью тихонько открывали окна и улетали в небо.
Летали ребятишки и пели, озарённые луной.
Ведь и птицы потому щебечут и поют, что умеют летать и кружиться в небе.
Даже кое-кто из взрослых летал вместе с детьми. Однако многим это было не по душе, и они перебили все стёкла, мерцавшие голубым светом. И позвали других стекольщиков вставить простые стёкла.
Но мастера умели выручать друг друга. Они сговорились брать стёкла у стекольщика, приютившего голубоглазую девочку.
И снова засияли окна в Маленьком городе.
И снова заворчали взрослые — не все, конечно, уверяя, что спать не могут, когда дети летают и поют!
Нашлись даже такие жестокие, что пригрозили стрелять в детей, если они не перестанут летать.
Тогда стекольщик попросил голубоглазую девочку:
— Не играй, пожалуйста, больше со стеклом.
— Почему? — удивилась она. Мастер рассказал ей всё. Девочка опечалилась.
— Я очень люблю тебя, но не могу остаться в вашем городе. Я уйду. Ты смотри на небо, если оно синее — я жива, потому что синева неба от моих глаз. Может, я вернусь когда-нибудь к тебе, когда не будет людей, что не дают ребятам летать.
Сказала так и ушла.
Стекольщик ждал её, но девочка не вернулась. Старик умолк. Глаза его влажно заблестели. И тут я понял: старик рассказывал мне о себе. Молчал больной старик, но из глаз его лились слёзы.
Потом он встал, оделся, подошёл к окошку.
— Иди, помоги мне, — позвал он меня. Мы убрали с подоконника книги и. И я увидел чудо!
Стёкла в окне излучали голубое сияние.
— Это единственное окно в городе, одно оно оста лось такое.
Я стоял, заворожённый голубым мерцанием. Голос старика вывел меня из оцепенения.
— Мне пора улетать. Прошу тебя, останься тут, живи в моём доме, дождись девочки с голубыми глазами.
Потом он открыл окно, раскинул руки и скрылся во тьме.
Поднялся ветер… Послышался звон разбитого стекла.
Разбилось последнее окно, мерцавшее голубым светом…
И я остался в комнате один.
Я и теперь живу в этой комнате.
Встаю на заре и гляжу на небо.
Небо голубое… И облегчённо вздыхаю: жива голубоглазая девочка. Она играет где-то и когда- нибудь обязательно постучится ко мне.
Но прошу вас, если доведётся увидеть на закате голубоглазую девочку, которая превратится вдруг в цветок, не поднимайте шума. Лучше посидите рядом до рассвета, чтобы в темноте кто-нибудь не наступил нечаянно на цветок.
Бахытжан Канапьянов[23]
Словарь столетий
I
«Из числа тюрок я — один из самых красноречивых и ясных в изложении, образованнейший, благороднейший по происхождению и самый ловкий в метании копья», — скупо, но с чувством собственного достоинства говорит о себе великий представитель правящей династии Караханидов, талантливейший этнограф, языковед, географ, историк, ко всем этим определениям более всего подходит ёмкое слово — энциклопедист — Махмуд ибн аль-Хусайн ибн-Мухаммед аль-Кашгари. Правнук правителя Богра-хана (Бурахана) родился в первой четверти XI века, ориентировочно в 1029–1039 годах в местности Барскоон вблизи Иссык-Куля. Выходец из рода Барсаган династии Караханидов. Получил образование в Кашгаре и продолжил учёбу в Бухаре и Багдаде. Обладал научно-энциклопедическими знаниями по правоведению, арифметике, Корану, шариату и хадису, а также досконально изучил арабо-персидские языки, литературу и культуру. По мнению исследователей, именно в Багдаде Махмуду аль-Кашгари пришла идея создания великого труда своей жизни — «Диван Лугат ат-Турк» («Словарь тюркских языков и наречий»).
«Диван Лугат ат-Турк», — утверждал в своё время известный тюрколог А. Н. Кононов, — является единственным источником информации о жизни тюрок XI века: о предметах их материальной культуры, реалиях быта, об этнонимах и топонимах, родоплеменном делении, о терминах родства, о титулах и наименовании различных должностных лиц, названиях пищи, пития, о домашних и диких животных и птицах, о терминах животноводства, о географической терминологии, о городах, названиях болезней и лекарств, анатомической терминологии, о металлах и минералах, о военной, спортивной, административной терминологии, об именах различных исторических и мифологических героев, о религиозной и этнической терминологии, о детских играх и забавах».
По одной из версий, «Диван Лугат ат-Турк» Махмудом аль-Кашгари создан на основе труда учёного из Багдада Абр ар-Рахман ал-Басри «Китаб ул-айни» (VIII в.). Копия, сотворённая в 1266 году, была найдена у продавца старых вещей в 1915 году. В данном труде, состоящем из трёх томов и восьми книг, научно систематизированы около семи тысяч тюркских слов. Махмуд аль-Кашгари впервые в истории тюркологии использовал историко-сравнительный метод, создал основы диалектологии, сохраняя особенности тюркских племён, при описании слов использовал 242 бейта и 267 пословиц и поговорок. В Словаре наряду со строками, воспевающими героизм тюркских народов, чувства влюблённых, явления природы, приведены и образцы суфийской поэзии, которым в дальнейшем следовал в своих поэтических и философских трактатах Ходжа Ахмет Яссави.
Интересна и древняя круглая карта, составленная автором Словаря, где указываются места расселения тюркских племён, других стран и народностей того периода. Центром данной уникальной тюркской карты являются Кашгар и Баласагун, что существенно помогло известному учёному-археологу У. Х. Шалекенову, спустя тридцать лет с начала ведения археологических раскопок, окончательно локализовать расположение города Баласагуна в местности Актобе Чуйского района Жамбылской области.
По некоторым данным, Махмуд аль-Кашгари являлся автором ещё одного научного труда «Китап-и- джавахир-аннахв фи Лугат ат-Турк» («Про ценные качества синтаксиса тюркских языков»), однако, к нашему глубокому сожалению, эта книга не сохранилась.
По утверждению известного узбекского учёного Эргаша Агзамовича Умарова, тюрки за период с VII
