Журнал «День и ночь» 2011–03 (83)

В горнице светло. И светит снова
Мне звезда ночная вдалеке.
Где-то лодка Коленьки Рубцова
На ночной качается реке…

Никогда я слушать не устану,
Как звезда с звездою говорит,
Как душа плывёт по океану —
Ничему не хочет научить!

Как люблю я слушать тайны ночи!
Никакой в тех тайнах нет беды!
Пусть никто, никто ночами молча
Не несёт мне в горницу воды…

Тишина! Прохлада! Тусклой медью
Вдруг блеснёт у берега река.
Никакой не надо мне победы!
Ни над кем! Дорога далека…

Век Рубцова! Вечность Мандельштама!
Светел и печален звёздный дым.
Крепко сплю! Душа моя упрямо
Всё плывёт по далям мировым…

Я смутно слышу конский топот
И вижу контуры коней.
Какая ночь! Ковыльный шёпот
Над степью сладостной моей.

И всё овеяно дремотой,
И серебром блестит луна,
И грива с тонкой позолотой
Над близким озером видна!

Но дикий, пьяный, хамский хохот
Внезапно слух мой оскорбит,
И глохнет сразу конский топот,
И кувырком луна летит…

И станет сердцу больно-больно!
Степь, оскорблённая, не спит.
И долго-долго недовольно
Ковыль, встревоженный, шумит…

Я спал в степи и был природой
Как сын, как сын её, любим,
Как грива с тонкой позолотой
Над близким озером моим!

Иван Нечипорук[35] Предчувствие

Я устал от ярма, что надел на себя случайно,
И назвавшись грибом, лезу в кузов, душой огрубев.
Я так часто пытаюсь перечить своей судьбе,
Запивая прогорклость поступков неласковым чаем.

И опять в круговерти безумных извечных сует
Непосильные ноши, как хищник голодный хватаю…
А потом, в покаянье, ищу тривиальный ответ,
Обретая который, опять в безрассудность врастаю.

Прощание со Змеиной горою

За Змеиной горой оборвалась земля
И в обрыве, внизу, блещет тело речное,
И скользит изумлённо-восторженный взгляд,
Наблюдая, как тает светило свечою.

И не хочется помнить, что было вчера,