аппаратуры с ума сходили абсолютно все. Нас даже грабили пару раз. Я тем временем еще больше сдружился с Филиппычем, и дневные дискотеки мы стали проводить вместе. Делали смешные плакаты на ксероксе, использовали вырезки из журнала «Браво» – в общем, выкручивались, как умели. Сейчас это, конечно, выглядит нелепо, но на тот момент у нас не было таких возможностей, какие есть сейчас. Нужен был креатив при минимуме средств.
В начале 90-х годов дискотеки постепенно стали сменять клубы, и я пошел в ногу со временем – перебрался в ночные заведения. Я стал желанным гостем «Red Zone», но, по правде, мне не слишком нравилось там играть – из-за постоянных задержек с выплатами, драк и людей с пистолетами. В то же время открылось место «У Лисса», поспокойней и поинтересней. Я пришел туда – по рекомендации, меня протестировали и оставили. Я сразу же, не без радости, покинул «Red Zone». «У Лисса» я получал свои 10 долларов гонорара (а это было немало), плюс кучу честных чаевых, которые платили клиенты за заказ песен.
Одно время я играл в «Джампе»: периодически заменял Фонаря. Несмотря на то, что я считался коммерческим диджеем, работал «У Лисса», а «Джамп» – это андеграундная тусовка, я отлично вписывался во все их вечеринки. Музыка тогда везде была похожа.
В 1993 году открылся развлекательный комплекс «Метелица», и я стал их резидентом. Там стоял профессиональный аппарат – две вертушки. С этих пор для меня началась пластиночная эра.
Примерно в середине 90-х нам с Костей Зигзагом, которого я узнал «У Лисса», пришла в голову идея создать танцевальную программу на федеральном радио и таким образом внести свою лепту в популяризацию хаус-музыки в России. Мы обратились к директорату «Европы плюс»: благо были знакомы, они под нашу музыку сами плясали. Те были не против, тем более что сразу нашелся спонсор.
Ведущими нас, естественно, не сделали: мы не подходили под стандарты «Европы», у них были очень высокие требования. На роль ведущего претендовал небезызвестный Олег Сухов. Мы его послушали и взяли. Он вел передачу, которую чуть позже назвали «Гараж», и ставил в эфире наши миксы. Я занимался тогда не только радио: на первом канале Центрального телевидения также выходила моя программа – «Диско-перформанс». Благодаря всему этому страна познакомилась с новым танцевальным битом. Вскоре я начал вести собственное радиошоу «Dance Factory» на «Хит ФМ», а затем шоу «Полет Шмеля» на «Радио Энергия» (ныне NRG), которое и по сей день выходит на «Мегаполис FM».
Я работал в «Метелице», занимался своими передачами, и мое имя становилось все более известным. Мы создали свое диджейское объединение – «Garage Soundsystem». Началась гастрольная деятельность. Одним из первых городов, который я посетил, стал Днепропетровск. Потом пошло-поехало. Разные города – от Калининграда до Владивостока, многочисленные рейвы, туры… Многие из них проходили при поддержке табачных и водочных компаний: те охотно вписывались в такие темы. Я стал зарабатывать все больше, одним из первых в диджейской тусовке купил себе машину. Помню, многие на меня тогда криво смотрели…
Дальше моя карьера складывалась гладко, что, в общем, неудивительно: меня уже знали, уважали, ждали. В 90-х я играл практически во всех главных клубах столицы – «Шамбала», «Титаник», «Цеппелин», «Circus», «Галерея», «МДМ» и др. А в мае 2004 года состоялось знаковое для меня событие: я, кажется, единственный из российских диджеев, принял участие в открытии знаменитого клуба «Pacha» в египетском Шарм эль-Шейхе.
Значительная часть моей жизни связана с клубом «Дягилев»: я долгое время был его резидентом и записал под их брендом не один микс. Но в 2008 году этот клуб с его вычурными ложами и VIP-зонами, как известно, сгорел. И «дягилевский» период моей карьеры закончился.
Сейчас я резидент лейбла 4DJs, кроме того, часто выступаю – не только в Москве, но по всей стране и за границей.
Оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать: то, что у меня есть сейчас, – это не только моя личная заслуга. Для успеха в диджеинге, так же как, например, в политике, нужны связи, полезные знакомства. И в моей жизни они сыграли непоследнюю роль. Я не наращивал их специально, они появлялись естественным образом: просто потому, что в то время, на заре моей карьеры, диджейская тусовка была очень немногочисленна. Мы не могли друг друга не знать, так как варились в одном маленьком котелке. Сейчас котел разросся, условия сложнее, но правила приготовления успешного диджея, по сути, остались прежними.
Глава 8
ЗВЕЗДЫ ЗАЖИГАЮТ
Нет, этот раздел – не о наших кумирах. Возможно, кто-то мечтает об их автографах, собирает флаеры с выступлений и обклеивает комнаты постерами с их фотографиями. Кто-то, но не мы. Мы не фанатеем, не поклоняемся. Но среди наших коллег есть люди, которых мы искренне уважаем. У них есть чему поучиться, на них не грех ориентироваться, они по-настоящему «зажигают».
Мы не старались составить глобальный топ. Никаких претензий на объективность у нас нет. Те диск- жокеи, о которых пойдет речь в этой главе, были выбраны каждым из нас в силу индивидуальных пристрастий и взглядов. Вы можете не согласиться с нашим выбором, но знать об этих людях обязаны. Поверьте, лет через пятьдесят их портреты украсят стены университетов диджеинга. Только не надо придираться: дескать, таких университетов не существует. Сейчас нет, потом появятся. И если мы будем продолжать развивать наше дело – это случится даже раньше, чем через полстолетия.
Счастливчик Джеймс
Джеймс Забиела (James Zabiela) – звезда современной электронной сцены, неоднократный победитель всевозможных диджейских конкурсов и лидер разнообразных рейтингов. А еще он – счастливчик.
Забиела вырос в английском городке Саут-гемптоне. В детстве его основными увлечениями были роботы и компьютерные игры. К слову, с роботами Забиела не смог расстаться и в сознательном возрасте. Его квартира долгое время была забита игрушечными персонажами «Звездных войн» и трансформерами, а один из первых треков совершенно не случайно был назван «Robophobia». Но обо всем по порядку.
Отец будущей звезды владел музыкальным магазином, поэтому Джеймсу всегда было что послушать. Электронную музыку он открыл для себя в самом раннем возрасте, он был воспитан на ней. В 15 лет Джеймс уже сам работал с отцом. В его распоряжении были все новинки, он с рвением прослушивал, изучал все, что приходило в магазин. Делал он это не с товароведческими целями: бизнес интересовал его куда меньше, чем творчество. Джеймс подумывал стать диджеем.
Параллельно с работой в магазине и подработкой графическим дизайнером Забиела записывал свои первые миксы. Он писал их на магнитные кассеты, причем с таким энтузиазмом и настойчивостью, что время от времени ломал деки. Эту музыку он, в надежде на похвалу и одобрение, раздавал своим друзьям, знакомым и постоянным посетителям магазина. Но известность в узких кругах не слишком устраивала Джеймса.
Выйти на новый уровень ему помог все тот же магазин: там он познакомился с местными промоутерами. Дорога в клубы была проложена, и начались первые публичные выступления. Раз за разом они становились все удачней, Забиеле с легкостью все удавалось. В 1999 году он одержал победу в одном из соревнований непрофессиональных диджеев. Его способности получили первое признание. Это событие утвердило Джеймса в мысли о том, что пора заняться диджеингом серьезно, отдать этому делу все свои силы.
С этого момента карьера Забиелы пошла на взлет. Миновало лишь несколько недель после победы в конкурсе, как он получил приглашение в престижное букинг-агентство «Excession». А помог ему в этом небезызвестный Ли Барридж.
Ли Барридж (Lee Burridge) – титулованный английский диджей. По праву считается родоначальником клубной индустрии Гонконга – в начале девяностых он был местным резидентом и больше того – идеологом танцевальной культуры. В Великобританию он попал прямиком оттуда и не просто так, а по приглашению владельцев нового на тот момент заведения «Tyrant», позже отлично раскрутившегося. Ли стал резидентом клуба, там он познакомился с DJ Sasha и Крейгом Ричардсом (Craig Richards). С последним Ли смастерил компиляцию клуба, которая стала очень популярна. С тех пор его дела пошли в гору. Он успел
