Я выпрямилась, на глаза набежали слезы.
— Нет. Ничего не могу делать. Этим я заниматься не стану!
Я показала на фото обнаженной до пояса женщины.
Я была горько разочарована. Ведь я так радовалась, что вот-вот сбудется моя мечта стать фотомоделью.
— Грязные свиньи! Подонки! Извращенцы! Подавитесь своей работой!
— Не пойму, что вы говорите. Слушайте, я занят, у меня времени нет…
Но я, не слушая его, бегом устремилась к двери и хлопнула ею с такой силой, что чуть не сорвала с петель. Всю дорогу до общежития я рыдала и повторяла про себя: «Так я и знала, что в этом модельном бизнесе что-то не то, что-то отвратительное!»
Вечером я лежала на кровати, обессилевшая от горя, когда меня позвала соседка по комнате:
— Уорис, тебя к телефону.
Звонила Вероника из модельного агентства.
— Это вы? — завопила я. — Я не желаю с такими разговаривать! Вы… вы сгущаете… мучаете… — Я хотела сказать «смущаете», но слово никак не выговаривалось. — Это было ужасно! Очень-очень плохо. Я такое делать не хочу. Я не хочу такое делать. Я не хочу иметь с вами никаких дел!
— О'кей. А теперь остыньте, Уорис. Вы знаете, кто тот мужчина, который разговаривал с вами сегодня? Тот фотограф?
— Нет.
— А знаете, кто такой Теренс Донован?
— Нет.
— Ну ладно, а у вас есть подруга, которая говорит по-английски?
— Да.
— Так вот, всякий, кто говорит по-английски, знает, что это за человек. Когда мы закончим телефонный разговор, спросите о нем у своих подруг. Он фотографирует членов королевской фамилии, принцессу Ди, всех знаменитых фотомоделей. И он, несмотря ни на что, хочет встретиться с вами снова. Он хочет вас сфотографировать.
— Он хотел, чтобы я сняла одежду! Когда я была у вас, вы ничего мне об этом не сказали.
— Да, правда, мы же так спешили. Я подумала, что вы идеально подходите для этого заказа. Позже я объяснила ему, что вы не говорите по-английски и что такие веши в вашем обществе не приняты. Но ведь это календарь Пирелли — когда он появится, на вас посыплются новые заказы! Вы разве не покупаете иногда журналы мод — «Вог», например, или «Элль»?
— Не покупаю, у меня нет столько денег. Я рассматриваю их в киосках и кладу на место.
— Хорошо, но вы хотя бы их видели? В таком роде работа предстоит и вам. Теренс Донован — лучший из фотографов. Если вы хотите стать фотомоделью, то вам этот заказ просто необходим. После него вы сможете грести деньги лопатой и делать то, что вам захочется.
— Но снимать верх я все равно не буду!
В трубке послышался вздох.
— Уорис, где вы работаете?
— В «Макдоналдс».
— И сколько получаете?
Я назвала цифру.
— Ну вот, а он заплатит вам тысячу пятьсот фунтов за один день.
— Это мне столько? Мне одной?
— Да, и к тому же вас ожидает путешествие. Съемки будут в Бате. Не знаю, приходилось ли вам там бывать, но место чудное. А жить вы будете в «Ройялтоне», — добавила она, как будто мне это о чем-то говорило. — Ну так что, хотите вы этим заняться или нет?
Вот теперь она меня уговорила. Если я буду зарабатывать такие деньги, то очень скоро смогу помочь маме.
— О'кей, о'кей! Когда мне прийти к нему снова?
— Например, завтра утром сможете?
— И мне надо только снять верх? И все? Вы уверены, что мне не нужно будет спать с ним за эту тысячу пятьсот фунтов?
— Нет, нет. Здесь нет никакой ловушки. Ничего подобного.
— Или он захочет, чтобы я расставила ноги, или там еще какую гадость? Вы уж лучше сразу мне скажите.
— Снять верх, и все. Но не забывайте: завтра он только сфотографирует вас «Полароидом», а уже потом скажет, подходите ли вы для заказа. Так что постарайтесь ему понравиться…
Назавтра я снова поехала туда. Теренс Донован взглянул на меня и расхохотался.
— О-о, вот ты и пришла! Подойди сюда. Как тебя зовут?
С самого начала он проявил безграничное терпение. У Теренса были дети, и он сразу понял, что я просто-напросто напуганный ребенок, которого надо опекать. Он угостил меня чаем и показал все свои работы — снятые им фотографии самых красивых в мире женщин.
— Вот так. А теперь идем со мной, я покажу тебе кое-какие снимки.
Мы пошли в другую комнату, заполненную ящиками и полочками, а на столе там лежал календарь. Теренс пролистал его. В календаре были фото невероятно роскошных женщин — на каждой странице разных.
— Видишь это? Это прошлогодний календарь Пирелли. Я каждый год его делаю. Но в нынешнем году он будет отличаться от прежних — одни только африканки. На некоторых фото ты будешь одета, а на других, может быть, и раздета.
Он подробно рассказал мне о том, как все это делается. Теперь я чувствовала себя с ним спокойно. Я видела, что это не какой-нибудь подозрительный тип с грязными намерениями.
— Ладно, — сказал он. — Сейчас будем делать снимки. Ты готова?
Готова я была сразу, как только Вероника сказала, сколько я за это получу, но теперь я еще и успокоилась.
— Да, я готова.
И с того самого момента я почувствовала себя профессиональной моделью. Встала на черту — фьють! — верх слетел с меня, и я уверенно посмотрела в объектив. Здорово! Когда он показал мне снимок, я будто снова оказалась дома, в Африке. Фото было черно-белое, очень простое и естественное — никакой пошлости, никакой грубости. Это даже близко не напоминало порнографию. Нет, это была та Уорис, которая росла в пустыне, совсем еще ребенок, девочка, подставившая маленькую грудь лучам солнца.
Возвратившись вечером домой, я получила из агентства извещение, что прошла отбор успешно и должна на следующей неделе ехать в Бат. Вероника оставила свой домашний телефон. Я позвонила ей и сказала, что работаю в «Макдоналдс» по графику и не могу позволить себе прогул, тем более что пока неизвестно, когда я получу деньги за съемку. Она успокоила меня: если нужны деньги, она может выдать мне аванс.
И с того самого дня ноги моей больше не было в «Макдоналдс». Закончив разговор с Вероникой, я повесила трубку и обежала все общежитие. О своей новой работе я рассказывала не только подругам, но и каждому встречному, лишь бы тот слушал.
— Перестань, — наконец сказала мне Хальву. — Бога ради, довольно хвастать! Тебе же придется сиськи показывать, верно?
— Ага, за тысячу пятьсот фунтов!
— Такие малюсенькие за столько? Тебе должно быть стыдно! — смеялась она.
— Но это совсем не то, что ты думаешь! Это и вправду красиво! Совсем не те мерзкие картинки… А еще мы едем в Бат и будем жить в большом отеле.
— Ладно, меня это не интересует. Только перестань трепаться по всему общежитию, хорошо?
