перспективы грядущей реакции Зенедина на мои самовольные выходки, приступила к изложению.
Вопреки моим паническим настроениям, особого недовольства на морде дракона заметно не было, и, внимательно меня выслушав, он потянулся и пробормотал:
— Да, чего-то подобного я и ожидал.
— Как? — Я даже немного опешила. — Вы не сердитесь? Не будете читать нотаций, объясняя, что я кругом не права?
— Я похож на идиота? — риторически поинтересовался Зенедин.
Зажав рот уже собиравшемуся прокомментировать происходящее Фарьке, я на всякий случай отрицательно помотала головой.
— Так почему я буду учить тебя жить так, как мне кажется правильным? Совсем немногие в состоянии недрогнувшей рукой отправить человека в тюрьму. Так что по людским меркам ты не так уж и не права, — снизошел оборотень до легкого одобрительного комментария.
— И на том спасибо, — усмехнулась я, будучи в душе более чем довольной подобным исходом.
Решив, что солнца чешуя впитала достаточно, дракон неуклюже встал и, аккуратно ставя затекшие лапы, дабы не раздавить скачущего во всех направлениях одновременно Фарьку, переместился поближе к пещере, чтобы дать моим глазам возможность отдохнуть, смотря в направлении, противоположном солнцу. Привалившись к стене своей пещеры, Зенедин осведомился:
— Надеюсь, ты собираешься сегодня навестить доктора Рича?
— А как же, — чуть ли не плотоядно улыбнулась я. — И это как раз вторая цель моего появления здесь в несусветную рань выходного утра. Очень хотелось бы услышать ваши умудренные опытом рекомендации насчет того, как себя следует вести с доктором, чтобы он испытал непреодолимое желание поделиться со мной имеющейся у него ценной информацией.
Глаза Зенедина опасно сверкнули, и я поспешила уточнить:
— Для начала давайте попробуем обойтись без силового воздействия. Тем более что его физическая кондиция несколько получше моей.
— Ты же волшебница. Какая разница, чьи мышцы сильнее?
Чуть усмехнувшись, я парировала:
— Боюсь вас разочаровать, но меня как-то забыли научить заклинаниям, пригодным для пыток. Они не включены в программу ни школы, ни колледжа.
— Какое досадное упущение, — съязвил дракон. — Ничего, это не страшно, я покажу тебе парочку. (Нечего сказать, успокоил.) — Теперь что касается так не любимого тобой воздействия. Для начала можешь попробовать припугнуть его, мол, если он не выдаст требуемую информацию добровольно, ты пойдешь в полицию, с которой у тебя после поимки убийцы мадам Моризо сложились прекрасные отношения, и расскажешь им, что уважаемый всеми доктор Адоф Рич распространяет наркотики. Правда, я очень сомневаюсь, что доктор на это купится, так что тебе представится возможность попытаться его уговорить, используя разнообразные аргументы и построения. Когда же и этот план успешно провалится, придет пора переходить к заклинаниям.
Хм… звучало все довольно логично. Вздохнув, я покорно признала:
— Похоже, вы всегда правы. Давайте ваши заклинания.
— Хотелось бы побольше уважения к знаниям и опыту, — буркнул Зенедин, но к обучению все же приступил.
Через час, гордая от собственных успехов в постижении черных заклинаний и очень довольная тем, что они больше не оказывают на меня столь пагубного воздействия, как раньше, я вернулась в домик и первым делом метнулась к почтовому ящику. В нем лежало письмо, вскрыв которое я не сдержала победного вопля. Инспектор Орно в сугубо официальной форме приглашал меня посетить управление, дабы снять с моей ноги опостылевшую уже железку.
Потратив некоторое время на спор с Фарькой, я признала, что на этот раз проиграла словесную дуэль, и, посадив самого занудливого оцелота на свете на плечо, полетела в гости к полиции.
Несмотря на внешнюю любезность и принесенные сквозь зубы извинения, инспектор никаких подробностей касательно причин, по которым с меня вдруг снялись подозрения, не выдал, и намеков на личность убийцы я от него тоже не дождалась, хоть и пыталась разговорить полицейского по мере возможностей. Констебль снял с меня трайсер и, мельком убедившись, что моя лодыжка в целости и сохранности, проводил к выходу. Пришлось удаляться, так сказать, в полном неведении. Но, по крайней мере, на всех углах объявления о розыске Эрика не висели, и это хоть немного обнадеживало.
Освободившись от браслета на ноге, я провела беседу с оцелотом на животрепещущую тему «Как вести себя в обществе подозрительного доктора» и, убедившись, что зверь все понял, полетела к офису мсье Рича.
На сей раз в приемной наблюдалось легкое столпотворение — на кресле, неестественно вытянув ногу и постанывая, сидел довольно крупный, плотного телосложения мужчина, а вокруг суетилась целая толпа. Две хрупкие молоденькие девушки махали журналами, создавая поток свежего воздуха, юноша, немного их старше, поил пострадавшего чаем, а дама, телесами под стать мужу, поглаживала его по голове. Создаваемый при этом шумовой эффект был совершенно потрясающим, и блондинка за стойкой выглядела так, словно ей вскоре тоже понадобится врач.
— Простите, — привлекла я к себе внимание замученной девушки. — Мне необходимо переговорить с доктором Ричем.
Блондинка подняла ничего не выражающие, замученные глаза и с сожалением покачала головой:
— Боюсь, это невозможно. У доктора очень напряженный график, и он не сможет выкроить даже минуту.
— Пусть попробует, — мягко возразила я. — Иначе неприятности с полицией ему гарантированы.
Секретарша изумленно взглянула на меня и собралась возразить, но тут с кресла раздался недовольный
