— И как вы их из меня достанете? — усмехнулся ничуть не напуганный доктор. — Будете прижигать пятки?
Я скривилась
— Это банально, и запах совершенно неаппетитный. У меня есть идеи получше.
Скрестив для более угрожающего вида руки на груди, я произнесла одно из выученных сегодня заклинаний. Предполагалось, что от него по всему телу оппонента забегают маленькие, невидимые, но очень быстрые существа, наподобие паучков. Но сработать это могло, лишь если доктор боится щекотки. Некоторое время он сидел с задумчивым видом, затем заметил:
— Знаете, это даже приятно.
— Наслаждайтесь, — пожала я плечами, думая, что бы из моего немногочисленного пыточного арсенала применить дальше, но тут доктор вскочил и принялся дико отряхиваться. Секунд через несколько он мешком упал на пол и принялся корчиться там, время от времени издавая нечленораздельные звуки. Немного подождав, я остановила заклинание.
Со стоном облегчения доктор заполз в свое кресло и мрачно на меня уставился.
— Будете отвечать на вопросы? — ласково поинтересовалась я.
— А может, это мне стоит написать в полицию и рассказать, чем вы тут занимаетесь? — предложил собеседник.
Тут на нем сказался результат примененного мной темного заклинания — доктор поморщился и встряхнулся, пытаясь избавиться от липкой гадости, которую я уже почти не замечала. Поскольку в мои планы это не входило, то я, вспомнив уроки Зенедина, испарила ее и располагающе улыбнулась.
— В полицию? Давайте. Посидим тут рядышком, подождем их приезда.
Неожиданно эта идея доктору разонравилась, по крайней мере с места он не сдвинулся, лишь нахмурился еще больше.
— Ну что,—задумчиво вопросила я. — Давайте продолжим?
И паучки снова забегали по несговорчивому доктору.
— Нет, — только и смог выдавить снова оказавшийся на полу оппонент. — Хватит!
Выждав для верности еще около полминуты, я остановила дающую отличные результаты импровизированную пытку, и мсье Рич, вернувшись в кресло и в изнеможении откинувшись на спинку, прохрипел:
— Что вы желаете знать?
Я ворчливо огрызнулась:
— Вроде как вам это уже неоднократно повторялось. Хочу знать причину, по которой вы наврали мне в прошлый раз.
Тут моя позиция была немного слаба, поскольку не факт, что мне врали, возможно, мсье Траэр действительно не обсуждал своих личных дел с лечащим врачом и единственное, в чем он провинился, — это нежелание рассказать мне про болезнь преподавателя Академии Магии. Но реакция доктора оказалась неожиданной — не сделав даже попытки возразить, он отрезал:
— Да потому что меня об этом попросили, ясно вам?
Я, не обращая внимания на тон, которым со мной разговаривали, — все же глупо ожидать дружелюбия в подобной ситуации, — покачала головой.
— В общем-то, совершенно не ясно. Поясните, если вам не сложно. Кто и, главное, зачем вас об этом просил.
Видно было, что отвечать на данный вопрос доктору совершенно не хочется, но и перспектива оказаться на полу с очередным приступом щекотки энтузиазма не вызывала.
— Килд Голльери, — буркнул он.
Я в прямом смысле этого слова чуть с кресла не свалилась, хорошо хоть дикий вопль «кто?» сумела удержать. Пару раз глубоко вздохнув, я прикинула, что к чему, и высказала показавшееся мне разумным предположение:
— Он что, тоже моуфри занимается?
Эскулап кивнул.
— Да, причем довольно долго. Собственно, именно поэтому его и бросила жена, не пожелав жить с человеком, добровольно губящим здоровье других
— Но мне говорили, что она сбежала с любовником, — возразила я, не очень поверив в рассказ собеседника.
— Как же, сбежала она. Рената была влюблена в мужа до потери сознания. Но, кроме того, она оказалась слишком порядочным человеком и не пожелала жить с наркодилером. Ни о каких других мужчинах там и речи не шло.
Я снова скрестила ноги, приготовившись к долгому разговору, и уточнила:
— Я понимаю, что мсье Голльери просил вас ничего о нем лично не рассказывать, но почему он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал подробности о состоянии мсье Траэра? Кстати, а сам-то он знал про коллендию?
— Да, — кивнул собеседник.
Я не удержалась и съязвила:
