18 апрель 2011 г.
Честное слово, мне уже жаль, что у меня нет хорошего фотоаппарата. Потому что любой пятиминутный променад по любому из московских переулков – захватывающее приключение. Даже если там никто тебя не ждёт ни с топором, ни с пачкой рекламных буклетов.
Объявление над аркой подворотни: «Внимание! Проход закрыт! Не подвергайте свою жизнь опасности!» Внизу, уже прямо на стене – конкретизация, намалёванная чем-то красным: «Последняя битва с Сатаной!»
Внутри подворотни – нехорошая межпространственная тишина, изредка прерываемая кошачьими вздохами.
Зато буквально в двух шагах – радостно-зелёный призыв: «Парься по-царски!» Поверх этого кто-то нацарапал кривоватой славянской вязью: «Царь, не парься, всё будет хорошо!»
На эскалаторе метро малолюдно и непривычно тихо. Эскалатор скрипит, покряхтывает, но почему-то ничего не говорит про джинсы и футболки по двести пятьдесят рублей за сто грамм и не читает собственных невнятных виршей, которые он обычно приписывает то Пушкину, то Тургеневу…. Молчание затягивается, потом вдруг в эскалаторе что-то щёлкает, он резко просыпается и заявляет, как сказал бы писатель Грин, «тоном решительного доклада»:
— Иисус Христос въехал в Иерусалимские ворота!
И опять затыкается, не заботясь о том, какое впечатление это произвело на пассажиров. Пассажиры вздрагивают, слегка бледнеют и делают вид, что ничего такого особенного не услышали.
15 апрель 2011 г. Королевские игры, или Совершенно другой гугл
В буфете висит объявление: «Из вторых блюд осталась только печень славянская!»
Напротив объявления сидит парочка и беседует
— Ой. Я вчера такой фильм смотрела – ну, просто вообще…. Короче, там про короля. Он сначала отрёкся от престола, потому что развёлся. То есть, развёлся не он, а она, а он, наоборот, женился и поэтому отрёкся. А потом вступил на престол, только уже не он, а другой…
— Какой?
— Другой. Второй который. Который не так радужно на всё смотрел, как первый… Но фильм, на самом деле, даже не про короля, а про его ДЕФЕКТЫ!
— Про дефекты?
— Да! Например, там выясняется, что он, оказывается, отец нынешней королевы!
— Какой королевы?
— Ну, ты что, дурак, что ли? Я же говорю – сегодняшней, которая в Англии…
— Так это всё в Англии происходит?
— А ты думал – где? Конечно, в Англии, я тебе сразу сказала, что в Англии…. Она там, кстати, тоже в фильме есть, только, естественно, ещё маленькая. И ещё там есть разные премьер-министры, черчилли там всякие, но они какие-то ненастоящие. А король – он настоящий, и он так здорово сыгран!... И вообще – знаешь – нет! Нет! Там даже не про это! Там - про его любовь к логопеду!
— Чью любовь?
— Ну, чью... Короля! Потому что у него дефекты!
— Погоди… А логопед – женщина? Или король… того?
— Чего – «того»? Сам ты «того»! А король совсем даже не «того»! И любовь там не такая, как ты подумал, а СОВЕРШЕННО ПРОТИВОПОЛОЖНАЯ! Понимаешь? Это не то, что ты подумал, а совершенно другой гугл, если хочешь знать…
13 апрель 2011 г.
— Нет, ты совершенно не умеешь себя вести!
… Услышав эту так измучившую меня за последние три дня фразу, я содрогнулась и
стала тихо клониться под кафедру. Неужели что-то такое ОПЯТЬ? Ну, как нарочно, честное слово!...
— А чего я такого сделал-то?
Мама в шелестящих серебряных юбках размашистой походкой идёт по жёлтому коридору от Детского зала. Впереди неё деловитыми прыжками передвигается кругловатый парень лет шести в клетчатой жилетке и чёрном галстуке.
— Как – «чего сделал?» Он ещё спрашивает – «чего он сделал»! Артикль ты КАК употребил сегодня?
Он слегка притормаживает и вскидывает на неё лучащиеся снисходительным лукавством глаза.
— Ну, как я его употребил?
— НЕПРАВИЛЬНО ты его употребил1 И прошедшее время не так образовал – ты что, думаешь, я не слышала? Совсем уже распустился, честное слово!
— Ага…
— Что «ага»? Что «ага»? Ты когда научишься нормально себя вести, я тебя спрашиваю? Перед Елизаветой Петровной стыдно, честное слово… Она столько времени на вас тратит – а вы?!.. Ну, что ты на меня смотришь? Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Хочу. – Он заговорщически улыбается и подтягивает штаны.
— Ну-ну… Что именно?
— Знаешь, что?
— Ну, говори, говори! Что ты хотел сказать?
— Догоняй!
И с неожиданной для его комплекции скоростью срывается с места и с радостным урчанием летит по коридору, раскинув руки.
— Тимофей, - вздыхает усталая серебряная мама. – Ну, что ты делаешь? Ты же в библиотеке…
И, смущаясь и смеясь ямочками на щеках, пускается догонять сына.
