населения. Он осуществляется на фоне жестких реалий глобализации, которые «все чаще ведут к столкновению и конкуренции идентичностей региональных, гражданских, этнических, религиозных. Это столкновение является неизбежным, особенно в трансформирующихся обществах» [175] . Такой феномен заключает в себе возможность геополитической диссипации многонационального государства (каковым и является Россия), утратившего в ходе постсоветской инволюции духовную скрепу, обоснованную и выраженную внятной идеологией, потребляющего множественные масскультурные суррогаты, переживающего развал многих сфер социального, экономического и духовного бытия. В столь неблагоприятных условиях нельзя говорить о благополучии этнического, культурного и политического «здоровья» русского этноса (равно как и прочих народов России), что подтверждает уверенно заявляющий о себе феномен конструирования новых этнических идентичностей.
Восстановление традиции художественных промыслов: о методах работы художественно-экспертного совета (опыт Волгоградской области)
Необходимость возрождения традиционных художественных промыслов обсуждается на различных уровнях во всех регионах России. В настоящее время повсеместно создаются центры народной культуры, действуют национально-культурные и творческие объединения, многие из которых рассматривают возрождение промыслов как важное направление работы, влияющее на формирование культурной идентичности. Однако, процесс возрождения промыслов и восстановление нарушенных или угасших традиций наталкивается на ряд проблем, которые при всем различии конкретных условий и ресурсов могут считаться общими: что считать традиционным промыслом, как соотносятся региональные и этнические традиции, где искать носителей традиции и как восстанавливать механизм трансляции. И, наконец, во имя чего следует этим заниматься.
Художественно-экспертный совет Волгоградской области работает уже более десяти лет, занимается консультационной, образовательной, экспертной и исследовательской деятельностью, которые, как оказалось, в современном процессе возрождения промыслов не могут существовать в отрыве друг от друга. С обозначенными проблемами члены экспертного совета столкнулись на практике, а найденные пути решения могут быть интересны коллегам других регионов.
Несмотря на привычное название совета – «художественно-экспертный», его деятельность можно квалифицировать как культурологическую, поскольку исследовательский компонент (исследование региональной культуры и культурных традиций России) является очень значимым, а результаты исследований находят конкретное практическое применение – и в критериях экспертной оценки, и в консультировании.
В начале деятельности совета, на первые письма в муниципальные отделы культуры региона с просьбой представить историческую справку о промыслах, исторически бытовавших на данной территории, часто от местных чиновников приходил ответ: «Здесь промыслов нет и никогда не было»… Стереотипные представления о том, что традиционными художественными промыслами являются только Хохломская или Палехская роспись, Вологодское кружево, Богородская игрушка и т. п., достаточно сильны.
Между тем, очевидно, что промысел – это привычное и чрезвычайно распространенное занятие, и на территории каждого региона жители, занимаясь промыслами, часто не задаются вопросом, к какой традиции оно принадлежит.
Для выяснения картины традиционных промыслов и понимания глубины и разнообразия представленных ими традиций необходима исследовательская деятельность. Причем представить целостную картину в масштабе региона способен, прежде всего, исследователь (культуролог).
В нашем случае речь пойдет об истории ремесленных художественных традиций Волгоградской области и о том, в каком состоянии эти традиции дошли до наших дней.
История развития традиций ремесленных художественных промыслов на современной территории Волгоградской области чрезвычайно интересна. Регион Нижнего Поволжья имеет свою специфику, связанную как с географическими особенностями огромной по площади территории, так и с ее многонациональным населением.
Еще до образования первых средневековых государств разнообразные по своему этническому составу кочевые народы играли важную роль в установлении культурных и экономических контактов двух ведущих цивилизаций Древнего мира – азиатской и античной [176] . Уже в I в. н. э. существовал и активно использовался торговый путь между Восточной Европой и Средней Азией, проложенный по территории Северного Прикаспия. Эта зона фронтира постоянно была местом встречи разных культур. Здесь кочевая скотоводческая культура соприкасалась с культурой осёдлых поселений. Так уже в XIII в. многочисленные золотоордынские города, которых по берегам Нижней и Средней Волги было около восьмидесяти, представляли собой полиэтнические поселения. В них работали русские ремесленники-переселенцы совместно с ремесленниками из покоренных Ордой государств.
После распада Орды, а позже и многочисленных улусов на незаселенных землях между Волгой и Доном, названных историками «Диким полем», с конца XIV в. поселяются люди из других регионов. Сюда переносились, здесь укоренялись и развивались разнообразные ремёсла, для которых использовалось местное сырье.
Первые упоминания традиционных промыслов и ремёсел, развитых на территории Нижнего Поволжья, можно было встретить в Астраханской, Ключаревской и Камышинской летописи, в заметках путешественников, послов, миссионеров [177] .
В 70-е г. XVIII в. в Нижнем Поволжье стали селиться представители западной культуры – немецкие колонисты и колонисты поселения гернутеров в Сарепте. С их появлением в регионе развиваются новые, небывалые для этих мест европейские ремёсла – плетение из соломы, камыша, травы; изготовление керамической посуды и домашней утвари из дерева; курительных трубок и сельскохозяйственной техники, а также ткачество «сарпинки», которая стала вскоре предметом экспорта.
Наибольшего подъема ремесленная деятельность в Нижнем Поволжье, как, впрочем, и по России в целом, достигла к 1870–1890 гг. Основными видами кустарных промыслов в регионе в это время являлись:
1. Обработка волокнистых материалов: домашнее ткачество, ковроткачество, плетение рыболовных сетей, плетение кружев, производство канатов и веревок.
2. Обработка дерева: столярный промысел (в Саратовской губернии мебелью занимались в Кузнецком уезде), токарный (точёная посуда), изготовление колес, плетение из лозы (корзины, ширмы, плетеная мебель, чемоданы, верх для экипажей), деревянные трубки; кули и циновки из рогоза.
3. Обработка минеральных веществ: гончарный промысел.
4. Обработка металлов: выделка ножей и замков, слесарно- кузнечный по производству гвоздей и принадлежностей для конской сбруи, ювелирный (у калмыков и у татарского населения).
5. Обработка животных материалов: кожевенный (выделка кожи, шорный, сапожный), скорняжный (овчинный и выделка зверьковых шкур, например, сусликов, лис, зайцев).
6. Смешанные производства: игрушки, сельскохозяйственные машины и орудия труда.
Большинство повседневно необходимых вещей и хозяйственных предметов производилось тогда кустарями. По статистическим данным в Саратовской губернии в 1891 г. более 4/5 всех семей занималось преимущественно местными промыслами.
Интересные сведения о числе жителей по сословиям, количеству фабрик, заводов, кредитных товариществ, ремесленников за 1914–1917 гг. содержат отчеты приставов станов Камышинского уезда Саратовской губернии [178] . В них дается опись ремесленников, их учеников, можно узнать о распространении часовых, стекольных, портновских, экипажных, чулочных, цементных, чугунолитейных, крендельщицких, промысловых заведениях, которые всего лишь несколько лет тому назад не были так распространены среди населения уездов губернии.
По росту торговых свидетельств на получение табачных патентов можно судить о пришедшей моде на табачные изделия. В Саратовской губернии существовала к этому времени развитая табачная промышленность. Разведением различных сортов табака, производством курительных трубок занималось значительное количество жителей не только немецких колоний, но и крестьян русских, украинских, татарских сел и деревень [179] .
Например,
