не дурак. Пловцы, должно быть, рассказали вам, как он овладел кораблем и Иваин Сарк.
— Айя, — они приветствовали Карса с серьезной торжественностью.
Землянин сказал:
— Джахарт сказал мне, что все, кто борется против сарков, могут получить свободу у Кхондора. Я поверил ему.
— С тобой будет говорить Рольд. Он возглавляет совет морских королей.
Тут кхонды, находящиеся на палубе, стали выкрикивать собственные вопросы, вопросы людей, бывших долго оторванными от дома. Люди неба ответили им ясными нежными голосами и снова взвились в небо. Крылья их трепетали в голубом воздухе, и они уходили все дальше и дальше, пока не исчезли совсем из виду.
Лорн смотрел им вслед до тех пор, пока небо над ним не опустело.
— Скоро будем у Кхондора, — сказал Джахарт и Карс обернулся к нему.
Но какой-то инстинкт заставил его вновь посмотреть в прежнем направлении и он увидел, что Лорн исчез.
В воде не было видно никаких следов падения. Он исчез под водой без звука и, должно быть, утонул сразу, как птица, влекомая на дно тяжестью бесполезных крыльев.
Джахарт проворчал:
— Такова была его воля и так для него будет лучше. — Он выругал сарков и Карс криво усмехнулся.
— Мужайся, — сказал он, — может быть нам еще удастся их победить. Как это Кхондору удалось удержаться, когда пали Джеккера и Валкис?
— Потому что даже таинственное оружие дьявольских союзников сарков, Дхувиан, не может нас там достать. Ты сам поймешь почему, когда увидишь Кхондор.
Еще до полудня они увидели землю, скалистое непривлекательное побережье. Скалы возвышались над морем, а за ними, подобно гигантской стене, громоздились поросшие лесом горы. Узкий фиорд дал прибежище рыболовецкой деревне, а там и сям, среди трав высокогорных пастбищ, что сверкали среди скал как белое пламя, одиноко темнели хижины.
Карс послал Богхаза в каюту за Иваин. Она все время оставалась там под стражей и после мятежа он видел ее только раз.
Это случилось в первую ночь после мятежа. Вместе с Богхазом и Джахартом он изучал странные приспособления, найденные ими в каюте Дхувианина.
— Это — оружие Дхувиан, которое только они умеют использовать, — объявил Богхаз. — Теперь мы знаем, почему Иваин не нужен был сопровождающий эскорт. На борту галеры находился Дхувианин со своим оружием.
Джахарт посмотрел на предметы с ненавистью и страхом.
— Наука проклятой Змеи! Нам нужно было выкинуть их вслед за телом.
— Нет, — сказал Карс, изучая предметы. — Если бы можно было узнать, как действуют эти приспособления…
Вскоре он понял, что это невозможно без длительного изучения. Да, он прекрасно разбирался в науке. Но то была наука его собственного мира.
Эти приспособления были построены на основе знаний, почти каждая деталь которых отличалась от его собственных. А оружие Дхувиан было лишь малой частью науки Рианона!
Карсу следовало бы узнать гипнотическую машину, которую Дхувианин использовал в темноте. Маленький металлический круг, усеянный кристаллическими звездами, начинающий вращаться при легком нажатии пальца.
А когда он повернул круг, раздался тихий поющий звук, холодной дрожью отозвавшийся в его теле, так что он поспешно отложил прибор.
Остальные приборы Дхувиан были еще более непонятными. Один состоял из больших линз, окруженных странно асимметричными кристаллами. У другого было тяжелое металлическое основание, на котором был укреплен плоский металлический вибратор. Он мог лишь догадываться, что действие этих орудий основывается на законах чуждых и утонченных сонических наук.
— Ни один человек не способен понять науку Дхувиан, — пробормотал Джахарт. — Даже Сарки, состоящие в союзе со Змеей.
Он смотрел на приборы с тем суеверным ужасом, что присущ народу, не имеющему связей с наукой и обходящемуся лишь механическим оружием.
— Но возможно Иваин, дочь короля сарков, все же знает, — предположил Карс. — Стоит попробовать.
С этим намерением он прошел в каюту, в которой под охраной находилась Иваин. Она сидела там, закованная в те самые кандалы, которые были прежде на нем.
Он вошел внезапно и застал ее сидящей с низко склоненной головой и устало опущенными плечами. Но при звуке отворяемой двери она выпрямилась и посмотрела на него. Он увидел, как бледно ее лицо, как глубоко запали ее глаза.
Долгое время он молчал. Он не испытывал к ней жалости. Он просто смотрел на нее, наслаждаясь вкусом победы, наслаждаясь мыслью о том, что может сделать с ней все, что угодно.
Когда он спросил ее об оружии Дхувиан, Иваин горько усмехнулась.
— Должно быть ты и впрямь невежественный варвар, если думаешь, что Дхувиане стали бы обучать меня своей науке. Один из них поехал со мной, чтобы показать эти предметы правителю Джеккеры, который стал слишком непокорен. Но Ссан не позволял мне даже дотрагиваться до них.
Карс поверил ей. Ее слова подтвердили то, что сказал Джахарт:
Дхувиане ревниво охраняют свое оружие даже от своих союзников, сарков.
— Кроме того, — насмешливо продолжала Иваин, — зачем тебе интересоваться наукой Дхувиан, если у тебя есть ключ от куда более великой науки, спрятанной в гробнице Рианона?
— У меня, действительно, есть ключ от этой тайны, — сказал ей Карс, и ответ этот стер с ее лица выражение насмешливости.
— Что ты собираешься делать с этим? — спросила она.
— Тут мой ответ ясен, — мрачно сказал Карс. — Какую бы силу мне не дала гробница, я использую ее против Сарка и Кара-Дху и, надеюсь, ее будет достаточно, чтобы разрушить твой город до последнего камня!
Иваин кивнула.
— Хороший ответ. А теперь, как насчет меня? Закуешь меня в цепи и привяжешь к веслу? Или убьешь меня здесь?
Он медленно покачал головой, отвечая на ее последний вопрос.
— Если бы я хотел убить тебя, я бы давно позволил своим волкам разорвать тебя на мелкие клочки.
Ее зубы сверкнули в подобии улыбки.
— В этом мало удовольствия и нет удовлетворения, не то что убить собственными руками.
— И это я тоже мог бы сделать. Здесь, в этой самой каюте.
— Ты пытался, но не убил меня. Так что же тогда?
Карс не отвечал. Он подумал о том, что чтобы он с ней не сделал, она все равно до конца будет над ним насмехаться. В этой женщине жила удивительная гордость.
Он глубоко проник в ее мысли. Рана на ее щеке может зажить и зарасти, но полностью она не исчезнет никогда. И она никогда не забудет о нем, сколько бы ни жила. Он был рад, что оставил свой след на ее лице.
— Не отвечаешь? — насмешливо сказала она. — Ты слишком нерешителен для победителя.
Мягкой кошачьей походкой Карс обошел стол. Он все еще не отвечал. Он не знал, что ответить. Он знал лишь, что ненавидит ее такой ненавистью, какую ему еще никогда не приходилось испытывать. Он наклонился к ней и протянул руки. Лицо его было смертельно бледно.
Быстрым движением она впилась ему в горло. Пальцы ее были крепкими, как сталь, а ногти остры.
