спортивную сумку, которую Антон всучил ей напоследок, и огляделась в поисках мусорного ведра, чтобы выкинуть ее. Однако совершенно машинально она проверила многочисленные карманы перед тем, как швырнуть сумку в урну.
В карманах оказалось много всякой дряни – обертки от жевательной резинки и мороженого, сломанная заколка для волос, полупустая упаковка таблеток от головной боли, выигрышная пробка от бутылки пепси, тюбик использованной губной помады, грязный комочек носового платка…
Лола разочарованно вздохнула и хотела уже расстаться с сумкой, как вдруг в последнем плоском кармашке обнаружила проездной билет Витебской железной дороги. Билет был старый, за июнь месяц, иначе бы его не забыли в сумке, выписан на имя Куликовой Ларисы Анатольевны, в графе «станция назначения» от руки было вписано «Новозайцево». Имелась в сумке и фотография – кудрявая, довольно пышная блондинка сурово смотрела на Лолу с билета, как смотрят все люди с фотографий на документах.
Лола выгребла всю дрянь из сумки, оставила только тюбик помады – очень темной для блондинки, а саму сумку решила на всякий случай не выбрасывать, а предъявить Маркизу. После этого она, приободрившись, зашагала по улице к ближайшей станции метро – теперь у нее было что сообщить компаньону.
Не прошла она и одного квартала, как обостренное чувство опасности подсказало Лоле, что ее пасут. Без всяких ухищрений она выяснила, что следят за ней из вишневого «Опеля», который медленно движется по тротуару. «Опель» имел затененные стекла, так что видно было только водителя, но Лола не сомневалась, что в автомобиле минимум двое.
«Однако и наглецы же! – поразилась она. – Совершенно не скрываются! Надо думать, это люди Вольфа, в противном случае другие были бы более осторожны. А эти, верно, думают, что мы делаем одно общее дело, и поэтому ведут себя так нагло…»
Лола ускорила шаг и свернула в маленький переулок, стремясь срезать путь, краем глаза отметив, что «Опель» замешкался на повороте. В это время дверца скромных серых «Жигулей», что стояли почти за углом, открылась, и Лолу буквально втащили внутрь.
– Тихо! – предупредил Маркиз, видя, что Лола собирается закричать. – Молчи и слушай. Тебя пасут.
– Сама знаю, – буркнула Лола, отдышавшись, – не один ты такой умный.
Маркиз быстро глянул на нее, очевидно, отметил что-то, что его сильно порадовало, и продолжал спокойно:
– Думаю, что это наши немецкие друзья, им стало интересно, что мы выяснили.
– Откуда эта машина? – спросила Лола.
– Позаимствовал на время неподалеку отсюда, – ответил Маркиз, ничуть не смутившись, – так что не волнуйся, «жучков» в ней быть не может.
Мимо них стремительно проехал «Опель», сидящие в нем думали, что Лола каким-то образом умудрилась ускользнуть. Маркиз осторожно вырулил из переулка и поехал в противоположную сторону.
– Я выяснила, – торопилась Лола, – она действительно работала в кафе ЛОСХа. Фамилия ее Куликова, Куликова Лариса Анатольевна. В начале августа она пропала, то есть соседка видела, как она с чемоданом куда-то уехала. В квартире ни слуху ни духу. Телефон не отвечает. Этому козлу она о себе вестей никаких не посылала.
Маркиз отметил про себя нелестный эпитет, которым Лола наградила своего бывшего любовника, но если и удивился, то никак этого не показал. Зато Пу И перебрался с заднего сиденья на колени к Лоле и в качестве примирения лизнул укушенный утром палец.
– Мое сокровище! – мимоходом умилилась Лола и продолжала: – Вот что я нашла в сумке, которую Лариса случайно оставила у этого… у Антона, – Лола протянула Маркизу билет.
– Так-так, – на ходу взглянул он, – все сходится. Мне ее описывали как блондинку, полноватую, но не толстую. Значит, ездила она в Новозайцево, ездила к тетке. Тетка у нее там, – пояснил Маркиз, – я точно знаю.
– И что будем делать? – осторожно спросила Лола.
Маркиз аккуратно припарковал машину в положенном месте и повернулся к ней:
– Шутки кончились, девочка. Раньше мы работали на герра Вольфа, теперь же будем работать на себя.
– И кто нам заплатит? – усмехнулась Лола.
– Тут уж не до денег, ноги бы унести, – возразил Маркиз. – Видишь ли, этот Вольф мне еще в Кельне не понравился, врал он много. А теперь выясняется, что история с дочкой миллионера очень дурно пахнет. Потому что уже есть в ней два трупа – фотографа и буфетчицы Людочки, которая, судя по всему, пострадала по чистой случайности: просто имела глупость наняться на работу вместо Лариски и еще оказалась на нее немного похожа, впрочем, все буфетчицы похожи друг на друга, это у них профессиональное, еще в советские времена так было.
– Ты думаешь, это из-за меня они за нами следят? Я где-то пролопушила?
– Да нет, просто они знают адрес твоего… Кузовкова, вот и встречали тебя на месте. Кажется, я начинаю понимать, почему Вольф послал сюда нас, – задумчиво проговорил Маркиз. – Во-первых, нам легче в России кого-то искать, потому что мы знаем местные особенности, а во-вторых, нами можно пожертвовать, если что не так. Только этого у герра Вольфа, я надеюсь, не получится.
– Что сейчас будем делать? – спросила Лола, поглаживая крепко спящего на коленях песика.
– Поедем в Новозайцево.
– Прямо сейчас? – удивилась Лола. – Так сразу? А вещи?
– Все придется бросить, потому что на ту квартиру мы больше не вернемся, – твердо ответил Маркиз. – Ты не переживай, ведь самое главное: деньги, документы и Пу И у нас с собой, так что не пропадем. И еще, – он мельком глянул на Лолу, – надо бы тебе переодеться.
– Чем этот костюм не подходит? – Лола рассердилась, вспомнив, сколько безумно дорогих тряпок осталось в брошенной квартире.
Костюм сегодня на ней был брючный, цвета осенней опавшей листвы, то есть ржаво-коричневый. Лола обожала сложные оттенки. Цвет ее волос в данный момент был темно-рыжим, почти каштановым, что, конечно, очень подходило к костюму.
– Не дури, – коротко сказал Маркиз, – что, тряпок себе потом не купишь, что ли? Ты хоть представляешь, в какую глушь мы едем?
– Всего сто десять километров от города, – упрямо возразила Лола.
– Вот увидишь, что это за дыра! – пообещал Маркиз, притормаживая у магазина одежды.
– Джинсы и куртка! – напутствовал он Лолу. – И быстрее. А то я тебя знаю – будешь два часа в примерочной торчать.
– Слушаюсь! – буркнула Лола, передавая ему Пу И, который даже не проснулся.
– Назад в СССР, – усмехнулась она, вернувшись.
Маркиз одобрительно окинул взглядом стройную девушку в джинсах и коричневой кожаной куртке, из- под которой торчал черный свитерок.
– Такой ты мне нравишься еще больше! – сказал Маркиз, улыбаясь.
– Издевается еще, – вздохнула Лола, – поедем уж скорее…
– Ах, черт! – пробормотал Маркиз, скосив глаза в зеркало заднего вида. – Они опять нас засекли!
Действительно, из-за угла вывернул вишневый «Опель» и пристроился в потоке транспорта через две машины от невзрачных Лениных «Жигулей».
– Ну, ладно, – Леня усмехнулся, – сейчас мы им устроим классический питерский аттракцион! Как раз биржа недалеко…
Маркиз свернул с Московского проспекта и затормозил возле массивного серого здания Фьючерсной биржи.
– Теперь слушай внимательно, – повернулся он к Лоле, – я сейчас уйду минут на двадцать, а ты сразу же за мной выходи из машины и встань около правого заднего колеса. Поняла? Около правого заднего! Стой и жди меня, посматривай по сторонам.
