Приблизившись, он сказал:
– Я тебя знаю. Тебя зовут Полина.
– Нет, – сказала я, ужасно испугавшись. – Меня зовут Марина. Вы обознались.
Я отвернулась и быстрее пошла прочь. Сердце мое готово было выпрыгнуть из груди.
– Двадцать второго июня во время дождя. Ты не поймешь, если будешь прятаться. Ты не сможешь одна, пойми же ты, наконец!
Я остановилась. Что-то в его голосе пугало меня, но он говорил вещи, которые не знал никто, кроме меня самой.
– Прогуляемся, я тебе все объясню. Да не бойся ты! Не съем я тебя! – добавил он, глядя на мою нерешительность.
– Я не знаю тебя, и это нормально, – ответила я. – Скажи мне, как тебя зовут для начала.
– Фред.
Мы прогулялись в парк, где Фред познакомил меня со своим братом. Его звали Кирилл. Внешне Кирилл был очень похож на брата, разве что не такой худой. Но, в то же время, они были очень разными. Кирилл был младшим из них, и он был добрее. Я не могла судить по поступкам, так как совсем не знала молодых людей, но просто понимала это. У Кирилла были добрые глаза, все его существо светилось добротой.
Фред был другим. Что-то хищное сквозило в его походке и манере говорить. Иногда он так улыбался, что выглядел зловеще. Он и пугал, и притягивал меня одновременно. Он был мне интересен. А еще у меня было такое чувство, будто я его знала.
Они рассказали мне, что в действительности мы с Мариной поменялись местами. Фред сказал, что знал Марину до того, как все это произошло, и что именно он организовал это перемещение. Он поведал, что ей ужасно хотелось пожить немного другой жизнью. Я поинтересовалась, почему именно я здесь, вместо нее, на что Фред ответил:
– Не только ей хотелось оказаться не там, где она была.
Я оказалась заперта в мире собственных сомнений. Я находилась в неизвестном мне мире, который, как ни странно, помнила, а тот, который был для меня родным исчез из памяти, и как я ни старалась, я не могла его воссоздать.
Мы стали часто встречаться, так как это были единственные люди, которые знали МЕНЯ. А мне так этого не доставало. Я чувствовала себя чужой.
Однажды мне позвонил Кирилл и сказал, что хочет встретиться со мной.
– Привет, – я была рада его слышать, так как очень привязалась к братьям. – Куда вы подойдете и во сколько?
– Нет, ты неправильно поняла. Мне хотелось бы встретиться с тобой наедине, то есть без Фредди.
– Ну, ладно...– я немного опешила, но не увидела в этом такой большой проблемы. Кирилл нравился мне. Не так, как нравится парень девушке, но с ним было приятно общаться, и я считала его своим другом.
В тот день мы немного погуляли в парке и посидели в кафе. Я понимала, что он за мной ухаживает, но не совсем знала, как к этому относиться. Кирилл мне нравился, но чего-то мне не хватало, чего-то неуловимого. Как говорят, между нами не проскочила искра. Хотя мне льстила его влюбленность, и, будучи молодой и неопытной, я всячески потакала ей. В том возрасте, в котором была я, еще не понимаешь, что давая пустые надежды, можно потом больно ранить. Ну, и, конечно же, в том возрасте, в котором я была, девочкам нравятся плохие мальчики.
Такие, как Фред Гантер.
Фредди всегда показывал, что неравнодушен ко мне, но я делала вид, что не замечаю этого. На самом деле я немного побаивалась его.
Мне было жутко в его присутствии, но в то же время я ощущала, что рядом с ним я становлюсь другой, настоящей. Я не могла объяснить это чувство, но оно было сродни тому, что испытываешь, когда находишься дома. Мне нравилось разговаривать с ним, он был отличным собеседником. А еще в его компании я чувствовала, что балансирую на грани, и это чувство завораживало. Немаловажным был тот факт, что Фред умел колдовать. Нет, он не был иллюзионистом, он был колдуном.
Мы гуляли по ночному лесу, но я не боялась. Я знала, что Фред обязательно найдет дорогу – он всегда безошибочно находил ее даже в кромешной тьме. Мы забрели на небольшую полянку в чаще леса, и присели посмотреть на звезды. Это было волшебно – сидеть в лесу среди ночи и смотреть на небо. Оно было ясным, почти черным, и звезды на его фоне сияли очень отчетливо. Внезапно Фред развернулся ко мне и приблизил свое лицо к моему. В его карих глазах горел огонек желания. Он провел пальцем по моей нижней губе, и я затрепетала. Я была словно пойманная птица в клетке, завороженная птицеловом. Я не могла пошевелиться.
Магия...
И тут он меня поцеловал. Нет, я не испытывала любви к нему, но этот поцелуй вызвал во мне такую бурю эмоций, что я не смогла остановиться, когда он расстегнул молнию на моей мастерке.
А дальше все было, как во сне. Я не понимала, как получилось так, что я уже без одежды, лежу в траве, а Фред лежит на мне, вдавливая меня в землю весом своего стройного тела. Еще секунда – и он вошел в меня, и осколки засыпали меня, я испытала ярчайший оргазм.
– Я люблю тебя, Полина, – прошептал он мне прямо в ухо.
Кирилл был в бешенстве. Я никогда не видела его в таком состоянии, его злость не знала границ, и я испугалась. Что-то словно поселилось в нем, что-то инородное, будто в него сам дьявол вселился. Он больше не был похож на того Кирилла, которого я знала. Тогда я еще не могла даже предположить…
Он впустил в душу демона. Одного из Девяти. Но я тогда не знала, и перемена в моем друге была такой ошеломляющей, что я была потрясена.
Все события того времени были такими стремительными, что я мало что понимала. Фред очаровал меня, говорил что-то о моей магии, о том, что я часть тайного общества, и мне нужно принять посвящение в это общество. Наверное, у него уже тогда было это искусство – очаровывать, которому я не могла сопротивляться. Его глубокие карие глаза словно в омут заманивали меня...
А потом был день моего первого посвящения.
Свет был настолько ярким, что слепил глаза. Источника света я не видела, впрочем, тогда я не задумывалась над этим. Я вцепилась в мерцающий камень на цепочке, который накануне подарил мне Фред, и слушала. Был вопрос о том, по своей ли воле я посвящаюсь в саки, и я сказала: «Да». Тогда я впервые почувствовала, почему я так люблю дождь. На древнесакийском слово heyhan означает «защитник» или «покровитель». Эта стихия призвана была оберегать меня.
В тот день я сильно испугалась, мне показалось, что я участвую в каком-то ритуале вуду, и это перестало быть опасным издалека. Медленно, но верно Фред вовлекал меня в какую-то историю, и я боялась, что все это кончится для меня не очень хорошо.
После посвящения я впервые очутилась в незнакомом мне месте. Сначала я думала, что все это происходит во сне, но потом я поняла: это место – часть моей жизни, мир, в котором мне предстоит жить. Это была маленькая квартира, из которой открывался вид на зеленый дворик и кусок неба. Где находилась эта квартира, я не знала, но осознавала, что не в моем городе. Мне нужно было закрыть глаза и немного сосредоточиться – и вот я уже там. На улицу я никогда не выходила, Фредди не позволял мне этого. Он тоже мог быть там, жил там со мной. На все мои вопросы о том, что это за место, он отвечал уклончиво. Что-то вроде «узнаешь, когда придет время» и тому подобное.
У меня была другая, нежели здесь, в Маринином мире, внешность. Я нравилась себе здесь – миниатюрная блондинка с большими голубыми глазами и складной фигурой, я разительно выделялась бы на фоне себя в физической оболочке Марины. Но я не могла выделиться по одной простой причине – эти две «я» присутствовали в разных плоскостях или измерениях, я тогда с трудом могла это понимать. Мы не пересекались, наверное, это невозможно, хотя за свою бурную жизнь я убедилась, что невозможного не существует. Но в тот момент я мало что понимала, и все это казалось мне невероятным.
В общем-то, я могла присутствовать и здесь, и там одновременно. Это было сложно осознать, но так и было – я могла обрести два мира сразу. Первый – мир, в котором я родилась изначально. Тот, где я смогла
