дилетантом. Чем дольше я веду переговоры, тем больше шансов, что дилетант станет бояться, что его вот- вот схватят. Через несколько дней похититель часто начинает симпатизировать похищенному, и тогда ему почти невозможно осуществить свой первоначальный план. Например, захват перуанского посольства кончился тем, что там устроили шахматное состязание, и террористы победили.
Все трое рассмеялись, и Мэгги немного расслабилась.
— А кто посылает по почте отрезанные уши, — спросил Стюарт, криво улыбнувшись, — профессионалы или дилетанты?
— Я рад, что не работаю в компании, которая вела переговоры об освобождении внука мистера Гетти. Но даже когда я имею дело с профессионалами, у меня на руках есть несколько козырей.
Коннор не обратил внимания, что у его жены и дочери уже остыл кофе.
— Пожалуйста, продолжайте, — попросил Стюарт.
— В большинстве случаев преступник идет на похищение только один раз, и хотя похищение обычно совершается профессионалом, у него, возможно, нет или почти нет опыта ведения переговоров. Профессиональный преступник почти всегда чересчур самоуверен. Он воображает, что справится с любой трудностью. Как юрист, который думает, будто он может открыть ресторан, только потому, что он часто обедает не дома.
Стюарт улыбнулся.
— Ну, так на что похитители соглашаются, поняв, что они не получат свой миллион?
— Я могу говорить только о собственном опыте, — сказал Коннор. — Обычно я договариваюсь примерно о четверти той суммы, которую похитители сначала потребовали — конечно, в использованных банкнотах, которые нельзя выследить. В некоторых случаях мне приходилось сойтись на половине первоначальной суммы. Только один раз мне пришлось согласиться уплатить полную сумму. Но в свое оправдание, юрисконсульт, я должен сказать, что в этом случае даже сам премьер-министр получал от выкупа свою долю.
— А многие похитители выходят сухими из воды?
— Из тех случаев, в которых я принимал участие за последние семнадцать лет, только трое — то есть восемь процентов.
— Неплохо! А сколько клиентов вы потеряли?
Теперь они вступали в сферу, которой раньше даже Мэгги не решалась касаться, так что она начала нервно ерзать на стуле.
— Если вы потеряете клиента, компания все равно будет стоять за вас горой. — Коннор помедлил. — Но вам не позволят провалить дело больше двух раз.
Мэгги встала, повернулась к Коннору и сказала:
— Я хочу искупаться. Кто-нибудь пойдет со мной?
— Нет, но я, пожалуй, пойду, займусь серфингом, — Тара тоже поднялась из-за столика, пытаясь помочь матери закончить разговор.
— Сколько раз ты упала сегодня утром? — спросил Коннор, чувствуя, что, пожалуй, давно пора положить конец этим расспросам.
— Раз десять или больше, — ответила Тара. — Вот это был наихудший случай. — Она гордо указала на синяк на своем правом бедре.
— Почему вы позволили ей так рисковать, Стюарт? — Мэгги наклонилась, чтобы рассмотреть синяк.
— Потому что это дало мне возможность спасти ее и выглядеть героем в ее глазах.
— Предупреждаю вас, Стюарт, до конца недели она станет мастером по серфингу и кончится тем, что она будет спасать вас.
— Знаю, — кивнул Стюарт. — Но к тому времени, как это случится, я хочу научить ее прыгать с вышки на эластичном тросе.
Мэгги побледнела и быстро повернулась к Коннору.
— Не беспокойтесь, миссис Фицджералд, — быстро добавил Стюарт. — Задолго до этого вы все уже будете в Америке.
Тара взяла Стюарта под руку.
— Пошли, сверхчеловек. Давай найдем еще одну волну, из которой ты меня спасешь.
Стюарт вскочил и сказал, повернувшись к Коннору:
— Если вы когда-нибудь узнаете, что вашу дочь похитили, я не потребую и не приму выкупа ни в долларах, ни в какой-либо другой валюте.
Тара покраснела.
— Пошли, — сказала она, и они побежали к пляжу.
— А я впервые даже не попытаюсь вступить в переговоры, — сказал Коннор Мэгги, потягиваясь и улыбаясь.
— Приятный молодой человек, — Мэгги взяла мужа за руку. — Только жаль, что он не ирландец.
— Могло бы быть хуже, — ответил Коннор, вставая со стула. — Он мог бы быть англичанином.
Когда они шли к пляжу, Мэгги сказала:
— Знаешь, она сегодня утром пришла домой только в пять часов.
— Не говори мне, что ты всю ночь не спишь, когда Тара уходит на свидание, — Коннор улыбнулся.
— Говори потише, Коннор Фицджералд, и помни, что она — наш единственный ребенок.
— Она уже не ребенок, Мэгги, — сказал он. — Она взрослая женщина, и через год ее будут называть доктор Фицджералд.
— А ты о ней, конечно, не беспокоишься.
— Ты знаешь, что беспокоюсь, — Коннор обнял Мэгги за плечи. — Но если у нее роман со Стюартом — хотя это не мое дело, — то она могла выбрать кавалера и похуже.
— Я начала спать с тобой, только когда мы обвенчались. И даже когда мне сказали, что ты пропал без вести во Вьетнаме, я ни разу не взглянула на другого мужчину, хотя у меня не было недостатка в предложениях.
— Знаю, дорогая, — кивнул Коннор. — Но к тому времени ты уже знала, что я незаменим.
Коннор отпустил Мэгги и побежал к морю, оглядываясь, чтобы она не слишком отстала. Когда она его все-таки догнала, она совсем запыхалась.
— Деклан О’Кэйси сделал мне предложение задолго до…
— Знаю, дорогая, — снова кивнул Коннор. — И не проходит дня, чтобы я не благодарил Бога, что ты дождалась меня. Это поддерживало во мне жизнь, когда я сидел в плену во Вьетнаме. Это — и еще надежда увидеть Тару.
Слова Коннора напомнили Мэгги о том, что она, к сожалению, не может больше иметь детей. Она выросла в очень большой семье и сама хотела иметь большую семью. Она так и не примирилась с простой философией своей матери: «На все воля Божья».
Когда Коннор был во Вьетнаме, она проводила с Тарой много счастливых часов. Но как только он вернулся, девочка сразу же перенесла свою привязанность на него, и хотя Мэгги по-прежнему была близка с дочерью, она знала, что к Коннору Тара относится гораздо душевнее.
Когда Коннор поступил стажером в «Мэрилендскую страховую компанию», Мэгги очень удивилась. Она всегда думала, что, как его отец, Коннор хотел бы работать в правоохранительных органах. Но потом он ей рассказал, чем будет заниматься на самом деле. Хотя он не объяснил всех подробностей, он сообщил ей, кто будет его работодателем и какую важную роль играет неофициальный сотрудник прикрытия, или НСП. Мэгги честно хранила тайну. То, что ей было запрещено обсуждать работу своего мужа с подругами и коллегами, иногда ставило ее в неловкое положение. Но она решила, что это — лишь небольшое неудобство, особенно по сравнению с тем положением, в которое многих других жен ставили их мужья, когда они очень охотно обсуждали с ними свою работу во всех подробностях, а свои внебрачные отношения старались скрывать.
Она лишь надеялась, что когда-нибудь ее дочь найдет мужчину, готового сидеть на скамейке всю ночь, чтобы только увидеть, как она отдернет занавеску.
