— Я бы тоже падал, если бы не лыжи.
Скоро совсем стемнеет, и Милейн почувствует себя еще более одинокой. Если она еще что-то чувствует…
Через три минуты он опять остановился. Позвал. Прислушался к эху. И вдруг слабый голос будто издалека… и в то же время совсем рядом.
— Она! — крикнула Эмбер. — Я знаю!
— Не уверен, маленькая, — остановил ее Тэннер. — Может быть, кто-то из спасателей. Милейн! Милейн! Ты слышишь?
— Тэннер!
У него подогнулись колени от неожиданной слабости, однако он мгновенно вспомнил об Эмбер.
— Милейн, — повторил он, — я не вижу тебя. Отзовись!
— Тэннер! О господи! Эмбер… Где Эмбер?
Тэннер повернулся на голос, и санки наклонились. Он услышал, как Эмбер ойкнула, но не стал останавливаться. Милейн была немного в стороне слева.
— Она со мной! — крикнул он. — Мы идем!
Милейн лежала на боку. Мокрые волосы закрывали ей лицо, оставляя только глаза, но для Тэннера этого было вполне достаточно. Он сразу понял, через что она прошла, и чего ей стоило не терять самообладания.
Как же она боялась раньше и как радовалась теперь их появлению! Тэннер решил, что у него еще будет время узнать, радуется ли она им обоим или только Эмбер. Милейн протянула руку, и он прижался к ней губами.
— Слава богу, — прошептал он. — Слава богу…
— Тэннер! Эмбер! Живая?..
— Живая, живая. Ты еще будешь ею гордиться. А ты… как?
Милейн отмахнулась от вопроса, зато крепко ухватилась за его руку, и он смотрел на нее сквозь слезы, не в силах отвести глаз.
— Опять плачу, — признался он. В горле у него застрял комок, который он никак не мог проглотить. Он почувствовал, будто гора свалилась у него с плеч. Жива! Она жива! — Господи, я уже довольно наплакался сегодня.
— Ты плакал? — недоверчиво переспросила Милейн.
— Два раза, — подтвердила Эмбер. — Когда нашел меня и когда мы говорили о том, как трудно тебя отыскать. — У нее дрогнул голос. — Милейн, я так боялась! Я ведь знала, что до темноты не найду дорогу. А потом Тэннер… И я поняла, что все будет в порядке.
— Все? — Не сводя глаз с Тэннера, Милейн потянулась к Эмбер. — Все?
Ненавидя себя за сомнения в ее голосе, Тэннер торопливо полез за переговорным устройством.
— Мы тебя вытащим отсюда. Я обещаю.
Было уже совсем темно, когда подошли другие спасатели. У Милейн были, видимо, сломаны ребра, и мужчины очень осторожно уложили ее на санки. Тэннер толкал их сзади, пока они не добрались до поляны, где ждал Берт с вертолетом.
Милейн, как ни трудно ей было говорить, хотела все знать о землетрясении. И еще она была всем благодарна за спасение. Вновь и вновь она повторяла Тэннеру, как молилась, чтобы он нашел Эмбер. А когда кто-то из спасателей спросил, каково ей было одной все это время, она не нашла что сказать. Все ее мысли были об Эмбер, а не о себе.
И о Тэннере.
В вертолете были места только для троих, и они полетели первыми — Милейн, Тэннер и Эмбер, которая почти не закрывала рта во время перелета.
— Я хочу домой, — заявила Милейн после обследования. — Зачем мне тут оставаться?
Тэннер лишь покачал головой.
— Отдохни. Поедешь утром.
— Нет. Я хочу домой, в свою постель.
— А лестница?
— Ну что ж, — вздохнула Милейн. — Посплю на диване. Пожалуйста! Эмбер пора спать, а я хочу быть с ней. Даже представить не могу, как буду сейчас с ней прощаться.
Эмбер в это время сидела вместе с Карол в кафетерии при больнице. Милейн ни за что не отпустила бы ее. После стольких часов почти невыносимого одиночества видеть Эмбер было для нее несказанным счастьем. Но девочка хотела есть.
Тэннера Милейн тоже хотела видеть, что бы он ни думал. И готова была вытерпеть от него что угодно, лишь бы Эмбер не слышала. Милейн кашлянула.
— Если ты меня не повезешь, я попрошу Карол.
— Мне уже пора.
Милейн приподнялась на локте, не обращая внимания на боль. Тэннер стоял у окна, недосягаемый для нее.
— Ты не хочешь побыть со мной?
— Да нет, Милейн. Мне просто надо работать.
Работать? В девять вечера?
— Если ты хочешь как-то отговориться…
— Да не отговариваюсь я! Послушай, когда я узнал, что ты потерялась, для меня все перестало существовать. Но теперь мне надо связаться с ребятами, проверить, все ли в порядке.
Почему она сама не подумала об этом?
Кошмар остался позади. Она спасена. Самое главное, Эмбер спасена. С Тэннером тоже все в порядке. Так почему она никак не может справиться со слезами?
— Я не знал, где ты. — Он подошел и в первый раз с той минуты, как они приехали в больницу, дотронулся до ее руки. — Извини, я не должен был предлагать тебе остаться тут. Конечно же, тебе будет лучше дома с Эмбер. Мне просто не нравится, что там тебе некому помочь в случае надобности.
— Тэннер, со мной все в порядке. Правда.
Он поднес ее руку к губам.
— Вижу. Но мне трудно убедить в этом мое сердце.
— Сердце?
Тэннер закрыл глаза. Когда он вновь открыл их, она уже ничего не смогла в них прочесть.
Милейн молчала. Она высвободила руку, но не потому, что ей не хотелось его прикосновений. Просто он был прав. Когда ее вытащили, ей было так больно и она была так счастлива видеть вновь Эмбер и Тэннера, что могла лишь благодарить бога. Теперь ей надо было еще погладить Тэннера по щеке, взять его лицо в ладони…
Но она не могла дотянуться до него. По крайней мере, так, как ей хотелось.
Карол на руках отнесла спящую Эмбер в ее комнату и предложила Милейн помочь подняться наверх, но та отказалась. Она очень устала, но спать не хотелось. Если Карол принесет ей что-нибудь поесть и одеяло, то она удобно устроится на диване.
Пока она ела, они говорили о землетрясении и о том, что все-таки никого не убило и почти никто серьезно не пострадал. Милейн предположила, что теперь лыжники будут держаться подальше от горы, но Карол не согласилась. Лыжники — народ, преданный любимым местам, а калифорнийцы и вовсе привыкли к землетрясениям как к неизбежной части своей жизни. Милейн попросила Карол поблагодарить от ее имени Берта. За свой подвиг он достоин медали, сказала она. Карол же считала, что если кто и достоин медали, то это Тэннер. Его спасатели показали сегодня высший класс.
— Недаром он их учил, правда? Никто не потерял головы, — сказала напоследок Карол. — Он мастер своего дела. И он хороший человек, Милейн. Тебе повезло.
Повезло? Милейн еще раз задала себе этот вопрос, оставшись одна в доме. Он волновался за нее. Это так. Но между ними еще столько нерешенного…
