В восемь часов к воротам причала подошла полицейская машина. Капитан и старший помощник вместе с двумя полицейскими сели в нее, и она помчалась по набережной к центру города.
Возле высокого здания капитан с помощником вышли. Машина осталась их ждать. Поднявшись на лифте, они постучали в дверь со скромной табличкой: «Экспорт-импорт». Представитель компании Уоррен Коллинз открыл им и провел их в кабинет. Там сидел Мэтьюз. Капитан представил ему помощника, и все сели.
— Давайте прямо к делу, — сказал Мэтьюз. — Выходит, что все великолепные планы, которые мы вчера так тщательно обсудили с вами, капитан, теперь лопнули.
— Во всем виноваты болваны-грузчики: не умеют аккуратно работать! Пока не сломали ящик, все шло прекрасно, мы погрузили продовольствие, забункеровали судно и были готовы к отходу...
— Мне наплевать, кто виноват, — перебил его Мэтьюз. — Я знаю одно: все вышло наружу, а ответственность за операцию мы возложили на вас. И потом, я ума не приложу, как теперь быть с вашей командой.
— Я выгнал вон всю эту шайку. Пришлось прибегнуть к помощи полиции.
— Куда умнее было бы оставить людей на борту и выйти на буксире, а потом заявить им: каждый, кто откажется выполнять приказ, пойдет под суд за бунт в открытом море. По крайней мере эти люди не шатались бы сейчас по улицам. А так всему миру станет известно, что за груз у вас на борту.
— Был у меня такой вариант, — сказал капитан. — Но это дело нереальное — на нашей стороне только боцман, юнга и один из матросов. А тут еще кто-то из стачечников избил боцмана, когда тот хотел подойти к котлам. Вот я и решил: если оставить эту банду на борту, они весь начальствующий состав перекалечат. Нет, надо действовать иначе. Я уже звонил в портовое агентство, и мне обещали прислать других людей. Теперь главная задача — провести их на судно.
Мэтьюз обвел всех тяжелым взглядом.
— Мне казалось, я доверил дело опытным людям, однако теперь я опасаюсь, что допустил серьезный просчет. Но если моя голова покатится, то уж я позабочусь о том, чтобы не остаться в единственном числе. Надеюсь, вы меня поняли?
Капитан пробормотал что-то невразумительное.
— Так действуйте! — продолжал Мэтьюз. — И помните: полиция будет поддерживать с вами тесный контакт и обеспечит охрану судна. Вопросы есть?
— А если пронюхают газеты, что тогда? — спросил капитан.
— Беседовать с прессой предоставьте мне, — ответил представитель Вашингтона. — Они свое дело знают и будут писать то, что мы прикажем. А ваше дело — погрузиться и отчалить ко всем чертям!
■
Когда полицейская машина привезла капитана назад, у ворот порта собралось человек шестьдесят, и Нельсон рассказывал им, из-за чего моряки бастуют.
— Вон они, хозяйские прихвостни! — крикнул кто-то, когда капитан и помощник, охраняемые полицейскими, юркнули в ворота.
К двенадцати часам полицейских на причале прибавилось.
— Смотри, раз их столько нагнали, сейчас начнется представление, — сказал Паппас Нельсону.
— Передай всем: растянуться цепью и, что бы ни случилось, — не уходить!
Издали донесся вой сирен: появилось несколько легковых такси, конвоируемых полицейскими на мотоциклах. Полиция стала расталкивать пикетчиков, чтобы освободить проезд. Но шофер первого такси, увидев пикет, замедлил ход. Нельсон и трое матросов преградили ему дорогу:
— Мы бастуем. Товарищ, не будь штрейкбрехером!
Подбежали полицейские, стали торопить шофера, но тот выскочил из машины.
— Я не штрейкбрехер! — закричал он и велел своим пассажирам вылезать. Их было шестеро. Они вылезли и стали растерянно топтаться, поглядывая то на пикетчиков, то на полицейских. Шум стоял невообразимый. Кричали прохожие, гудели клаксоны остановившихся на набережной грузовиков, шоферы высовывались из кабин — узнать, что происходит. Воспользовавшись суматохой, кое-кто из привезенных моряков удрал. Напрасно полицейские подталкивали остальных к воротам — никто не двигался с места. Шоферы такси развернулись и укатили. Нельсон подошел к завербованным морякам и рассказал им, из-за чего началась забастовка, а они объяснили, что их втянули в это дело обманом: им сказали, будто команда «Сокола» перепилась и дезертировала с судна.
■
Паппас первым заметил Мартина, возвращавшегося из города в порт.
— Погляди-ка, кто идет! — крикнул Паппас Нельсону.
Тот быстро обернулся:
— Джек! Рад тебя видеть.
— Ты все-таки своего добился? — спросил Мартин.
— Ты о чем, Джек?
— Как же, по твоей милости команда оказалась на улице.
— Черт побери, Мартин, нас же выбросили!
Мартин сжал кулаки:
— Ты этого с самого начала хотел!
— Не дури, Мартин, нас силой вышвырнули, спроси любого.
— Значит, вы все идиоты! А я работы не брошу.
— Мартин, бога ради... Ты понимаешь, что делаешь? Послушай, мы не зовем тебя в пикеты: не хочешь подставлять голову под полицейские дубинки — не надо. Мы просим тебя об одном: не участвуй в доставке оружия в Россию.
— Я тебе, Нельсон, с самого начала сказал: на меня не рассчитывай. А слову своему я хозяин.
— Джек, ты же умный малый! Книги читал. Учился в колледже.
— Колледж и сделал его ученым дураком, — сказал Паппас, глядя Мартину в лицо.
— Хватит! — крикнул Мартин. — Дайте пройти! — И он шагнул к воротам.
— Джек, — с отчаянием крикнул Нельсон, — в последний раз тебя прошу: не дай им превратить тебя в убийцу! Тебе никогда не смыть крови со своих рук. Потом всю жизнь будешь себя проклинать. Не будь трусом, Джек, иди с нами — ведь мы защищаем правое дело!
Но Мартин только передернул плечами и, опустив глаза, повторил:
— Дайте пройти!
Паппас и Нельсон отошли, и Мартин прошел на причал.
— Пускай идет! — сказал Паппас. — Пусть помогает штрейкбрехерам. Он им — хорошая компания.
Нельсон положил ему руку на плечо:
— Не расстраивайся. Пап. Запомни: «И в самом слабом таятся силы».
— Пойди, скажи ему это, — усмехнулся Паппас.
Глава седьмая
Первая попытка сорвать забастовку не удалась. Однако Нельсон понимал, что это еще далеко не конец и самое трудное — впереди. О забастовке уже знал весь порт — во всех закусочных, барах и матросских гостиницах только и разговоров было, что о «Соколе». Большинство склонялось к тому, что забастовку нужно поддержать, а если кто и был против, то предпочитал помалкивать. Владельцы нескольких закусочных, сочувствовавшие стачечникам, бесплатно их кормили. Команда «Сокола» держалась стойко.
Так прошел день. К вечеру улицы стали пустеть. У ворот причала остались только бастующие и группа
