магистраль Париж–Кале. Но стратегически так и не добились успеха — война не была выиграна. Впереди «мешка» в 50 км возник новый фронт.
С 9 апреля немцы отчаянно пытались прорваться во Фландрии между Ипром и Лансом. Английский фронт снова был опрокинут, но на помощь пришли французы. По докладу 6–й армии, истощенные немецкие войска отказывались атаковать, несмотря на приказы. 5 мая германцам пришлось прекратить наступление. Однако теперь они могли обстреливать угольные шахты в районе Брюе–Бетюна, дающие около 70 % угля для французского ВПК, запасов угля хватало всего на 5 дней. Резервы союзников сильно сократились, а маневренные возможности упали. Командующий британскими войсками во Франции Хейг приказал оборонять позиции до последнего человека.
Немцы решили воспользоваться этой ситуацией, и атаковать ослабленный французский фронт между Суассоном и Реймсом, т. е. гораздо южнее. В час ночи с 26 на 27 мая более 5000 германских орудий открыли огонь, на участке прорыва приходилось более 30 батарей на км или одно орудие на 7 м фронта. Благодаря такому числу орудий артподготовка смогла быть вдвое короче, чем 21 марта. И снова первоначальный успех, французы, решив удерживать позиции любой ценой, слишком поздно отдают приказы о взрыве мостов через реку Эна, и немцы неожиданным ударом захватывают их. По мнению Люка, если бы немцы бросили в образовавшийся 27 мая прорыв кавалерию, «
Теперь немцы решают продвинуться уже до Марны, перерезать железную дорогу Париж — Нанси и даже, если получится, форсировать Марну, создав на ее южном берегу плацдарм для дальнейших операций. Однако французское командование перебрасывает на фланги прорыва две свежие армии и ограничивает его расширение.
Поэтому немцы решают воспользоваться приближением к Парижу, скрытно перебросить тяжелую артиллерию и атаковать на участке Мондидье–Нуайон, т. е западнее. Но теперь наученные горьким опытом французы внимательно следят за противником и с 6 июня каждую ночь ведут контрподготовку. Хотя утром 9 июня в центре фронта германским войскам все же удается прорваться, 11 июня их атакуют во фланг танки, заставляя в беспорядке отходить. 12 июня немцы прекращают атаки и берут передышку.
С 1 июля немцы готовят операцию в Шампани, к востоку от Реймса, но теперь на фронте в 100 км, чтобы союзное командование не могло ответить наступлением на другом участке фронта. И здесь французы, располагая громадным количеством снарядов, с 6 июля каждую ночь ведут огонь по позициям противника. 14 июля в 22 часа удачной вылазкой захватываются пленные, показавшие, что атака начнется утром следующего дня. В результате немцы опережаются сильным артиллерийским огнем (не правда ли, сильно напоминает некоторое сражение Великой Отечественной?). Тем не менее, и в этот раз германским войскам удается прорыв, захвачен плацдарм на южном берегу Марны, но переправы через реку оказались под мощным и точным артобстрелом, с воздуха их атакуют бомбардировщики.
18 июля сказываются результаты французского контрнаступления между Шато–Тьери и Суассоном, и немцы вынуждены отступить (еще одна параллель). Теперь инициатива окончательно переходит в руки союзников.
Между наступлениями немцев были слишком большие промежутки, позволявшие союзникам восстанавливать положение. Скорость продвижения была недостаточна, а резервов — слишком мало, и применялись они не всегда целесообразно. Качество пехоты ухудшалось — призывались 17–летние, с февраля по май состав батальонов сократился с более чем с 800 до 700 человек.
13–й французской дивизией, отражавшей последние германские атаки, были заблаговременно подготовлены: 1) передовая позиция, или прикрытия, которая занималась на каждом участке днем двумя ротами, а ночью только двумя взводами. В тылу позиции прикрытия, в 1200—1500 м от ее переднего края, на каждом участке было подготовлены по одному опорному пункту, занимавшемуся ротой пехоты; 2) позиция сопротивления, на которой располагались главные силы дивизии, хорошо развитая в глубину (до 3 линий окопов) с многочисленные тяжелыми убежищами, ее передний край находился от позиции прикрытия примерно в 2—3 км; 3) вторая позиция, в 2—3 км от последней, предназначенная для корпусных резервов. Примерно в 8 км была подготовлена третья позиция, предназначенная для армейских резервов, которые должны были вести с этой позиции контратаку. Вся артиллерия, за исключением группы непосредственной поддержки, благодаря возросшей дальнобойности располагалась за второй позицией, т. е. примерно в 6—7 км от переднего края позиции прикрытия. Немцам не удалось ни подавить артиллерию, ни разрушить убежища в глубине обороны.
К июлю 1918 г. только тяжелая тракторная артиллерия главного резерва французской армии насчитывала 320 220–мм гаубиц и 117 280–мм мортир, к гам добавлялись 480 145—155–мм пушек. В целом общее число имевшихся орудий тяжелой подвижной артиллерии превысило 4000. Тяжелая артиллерия большой мощности и морская артиллерия главного артиллерийского резерва имели 327 орудий. И это не считая позиционных орудий и тяжелых минометов траншейной артиллерии. 75–мм моторизованную ар тиллерию обслуживало 8600 машин и 44 000 человек. Всего одну английскую батарею 120–мм гаубиц обслуживали как минимум 6 офицеров и 120 солдат. Несмотря на громадный расход снарядов, промышленность позволяла рассчитывать к февралю 1919 г. на все большую и большую обеспеченность. Но пока материальная часть изнашивалась быстрее, чем ремонтировалась или пополнялась. К концу июля министр вооружения Лушер докладывал, что французская армия ежедневно расходует в среднем 280 000 75–мм снарядов, тогда как их производится только 220 000. В августе положение стало критическим, кризис был полностью изжит только в октябре поставками из США.
Любопытно, что армия США располагала всего лишь 900 орудиями, из которых 544 составляли 3–дм пушки образца 1902 г., 64—112–мм М1906. Более новые орудия использовались преимущественно для тренировок. Пришлось срочно копировать французские и британские образцы, значительная часть артиллеристов тренировалась французами. Однако после вступления в войну американская промышленность за полтора года даст 632 млн фунтов (порядка 287 000 т) бездымного пороха.
18 июля 1918 г., в 4 часа 30 минут, собранная масса артиллерии внезапно открыла огонь на всем фронте от реки Эна до Марны. Это стало началом перехода союзников в наступление, все более и более решительное. К наступлению у Амьена запас снарядов составил 600 для каждого 18–фунтового орудия, 500 — для 4,5–дм гаубицы, 400 — для тяжелой артиллерии (вплоть до 9,2 дм) и 200 — для 12–дм гаубиц, всего было задействовано 1300 полевых и 160 тяжелых орудий. Только за 26 сентября было выпущено почти 1,5 млн (1 315 000) 75–мм снарядов и 360 000 тяжелых. Опять?таки напоминает финал Второй мировой, когда для обеспечения работы артиллерии 1–го Белорусского фронта в первый день Берлинской операции был запланирован расход 1 147 659 снарядов и мин, 49 940 реактивных снарядов.
В сентябре следуют атаки в Аргоннах, на берегах Уазы и во Фландрии. 14 ноября намечалось наступление по Мозелю на Люксембург и Саар, чтобы отбросить немцев на Маас и затем прижать к Рейну. Но 11 ноября германская армия, терявшая одну позицию за другой, была вынуждена заключить перемирие. 4 месяца и 11 дней наступления обошлись союзникам относительно дешевле, чем 3 месяца и 8 дней обороны — 478 000 человек против 410 000.
В последних наступлениях войны артиллерия быстро переходила от централизации в руках командира дивизии к децентрализации в интересах пехоты и обратно, чтобы бой не превратился в ряд местных стычек.
До 1914 г. потери от ружейного огня в среднем в 6—7 раз превосходили потери от огня артиллерии. По данным французского санитарного управления, за весь период войны потери в главных сражениях распределялись следующим образом:
Потери от снарядов и ручных гранат — 67 %.
Потери от пуль (ружейных и пулеметных) — 23%.
Потери от других причин — 10 %.
В 1917 г. во французской армии потери ранеными от артиллерийских снарядов составляли примерно 56 %, от вторичных снарядов (камней, обломков, комьев земли и т. п.) — 21 %, от ружейных пуль — чуть менее 12 %, ручными гранатами — 10 %, и минами — около 1 %. В маневренной войне 1918 г. потери от
