Мифы Первой мировой

оккупированной территории, а с выходом русских войск на линию Неман, Брест–Литовск под угрозой находилась бы и Восточная Прус­сия.

Генерал Алексеев предлагал усилить Юго–Западный фронт (резервами Северного и Западного фронтов) и атаковать им на запад — в Галицию и Карпаты, далее конницей к Будапешту. Одновременно англо–франко–сербо–греческие войска должны были от Са­лоник повести наступление на север через Македонию и Сербию к Будапешту. Однако этот план был отвергнут союзниками из?за нехватки тоннажа для доставки подкреп­лений в Салоники. С сегодняшней точки зрения вызывает вопросы также координация усилий и сама возможность настолько глубокого прорыва.

Брусилов предлагал прорвать фронт у Луцка и, обойдя болотистое Полесье, дви­гаться на Брест– Литовск, охватывая противостоящие Западному фронту немецкие вой­ска. Но резервы его фронту за счет соседних было решено не выделять, поэтому удар Юго–Западного фронта планировался демонстративным.

Что же представляла собой оборона австрийцев и немцев?

Фронт австрийцев состоял из 2—4 укрепленных полос, удаленных друг от друга на 5—6 км. Каждая полоса имела глубину до 1 км и состояла из 2—3 линий окопов и узлов сопротивления, сильно развитых в глубину и находившихся в артиллерийской связи между собой. Несмотря на железобетонные укрепления, электризуемые загра­ждения и минные поля, оборона переносилась в первую линию, в результате при ар­ тиллерийской подготовке атаки войска несли большие потери, а выбитые из первой линии войска уже не могли задержаться на следующих — слабо и небрежно укреплен­ных. Пулеметы располагались шаблонно, в исходящих и входящих углах, поэтому бы­стро уничтожались артиллерийским огнем при атаке.

На Западном фронте германские позиции состояли из трехчетырех полос по 3—4 ли­нии окопов. В районе Барановичей позиции были объединены в единый укрепленный район — прообраз будущих УР. Вторая линия окопов располагалась в 200 м, а иногда в 1—1,5 км от первой, глубина проволочных заграждений перед позицией доходила до А—15 кольев. Хорошо замаскированные и бетонированные пулеметные точки обеспечи­вали перекрестный огонь даже в глубине обороны и часто не могли быть заблаговре­менно уничтожены. Опорные узлы рассчитывались на удержание и после утраты смеж­ных окопов. Даже небольшие, но натренированные и хорошо знакомые с местностью резервы имели много шансов на успех при внезапных фланговых контратаках. В ряде случаев (например, участок Сморгонь— Крево) позиции считались русским командова­нием «неодолимыми, требующими для овладения, ими громадных жертв и времени». При этом, пользуясь болотистой местностью, 5 немецких и 2 австрийских дивизий занимали фронт в 163 км, в т. ч. Бескидский корпус занимал 88 км. В отличие от австрийцев немцы упорно сопротивлялись на второй и третьей линиях окопов.

Генерал Брусилов считал, что подготовка прорыва в условиях 1916 г. при наличии достаточных средств разведки секретной быть не может. Поэтому предлагалось подготовить в каждой армии и корпусах Юго–Западного фронта по одному ударному участку и этим лишить противника возможности установить истинное направление главного удара. Брусилов уже имел опыт удачных наступлений с малыми резервами — на Гнилой Липе в августе 1914 г. и в Карпатах в январе 1915 г.

Австро–германская разведка сумела вовремя вскрыть русскую группировку и даже узнать день атаки, но командование, готовясь атаковать итальянцев, игнорировало сообщения об угрозе со стороны русской армии, считая ее неспособной к каким?либо активным действиям.

19 мая 1–я итальянская армия в Трентино была атакована австрийцами и потерпе­ла крупную неудачу, потеряв при этом до 16 000 одними пленными и 80 оруций. Ита­льянцы требовали наступления русской армии, французы во главе с генералом Жоф­фром, заинтересованные в отсрочке активности русской армии до окончания подго­товки операции на Сомме, просили лишь демонстраций для подъема духа. Результатом активной переписки и стало решение нанести первый удар Юго–Западным фронтом 4 июня, хотя общие задачи фронтов остались прежними — главный удар наносил Запад­ный фронт 10—11 июня. Именно Юго–Западный фронт мог отвлечь австрийцев, а Запад­ному фронту против немцев требовались как можно лучшая подготовка и обеспечение.

Благодаря хорошо разведанной системе обороны, подготовленному артиллерийскому огню, надежной связи и штурмовой тактике с 4 по 7 июня удалось быстро прорвать австрийский фронт, продвинувшись на направлении главного удара за 13 дней на 75 км. Например, батареи «железной» дивизии Деникина выпустили за 36 часов почти 28 000 снарядов. Хотя по сравнению с расходом снарядов на Западном фронте, где на участке прорыва выбрасывались сотни тысяч, а в 1917 г. — миллионы снарядов, эта цифра была невелика, тем не менее, по словам Деникина, «первый раз наша артилле­рия получила возможность выполнить основательно ту задачу, которая до тех пор достигалась ценою лишней крови». Одна из батарей ударной группы при прорыве укрепленной полосы у деревни Сопанов за два дня боя, 22 и 23 мая, выпустила свыше 3000 снарядов, или по 250 на пушку в день боя. По расчетам Базаревского, 4 июня в 9–й армии было израсходовано для легких и горных орудий около 190—194 снарядов на пушку (в 11–м корпусе свыше 500 снарядов на пушку), 283 на 107–мм пушку, по 404 на легкую и 175 на тяжелую гаубицу (в 11–м корпусе по 220), по 187 на тяжелую осадную пушку.

Но в том же году в битве на Сомме немцы в среднем за операцию для всей артил­лерии расходовали около 350 снарядов на легкую пушку в сутки, французы — 283, в отдельные дни — до 600. Тогда как в русской армии боеприпасов для такого расхода хватало лишь в единичных случаях, как и весной 1915 г., и уже 25 мая на соседнем участке «операция артиллерии была недопустимо ограничена боевыми припасами». Если в Брусиловском прорыве на дивизию приходилось от 2,5 до 5 км фронта, то на Сомме — 1 км. Если средняя плотность артиллерии на 1 км фронта составляла от 7 до 14 легких и от 2 до 6 тяжелых, то на Сомме — 30 легких и 43 тяжелых соответ­ственно. Т. е. французы и англичане могли позволить себе большую роскошь артил­лерийской под держки, особенно тяжелыми орудиями, чем русские войска.

8–я армия в период с 23 по 25 мая взяла в плен 922 офицера, 43 625 солдат и захватила 66 орудий, 150 пулеметов, 21 миномет, много винтовок, патронов, целые склады снарядов и другого военного имущества. Австрийские войска в панике отсту­пали. Но и русские войска понесли большой урон — потери 8–й армии за первые три дня наступления достигли 33 500 человек, 9–я армия потеряла за первый день про­рыва более 10 000 человек (с 4 по 13 июня отдельные дивизии потеряли от 40 до 70 %), 7–я за первую неделю — 20 000, 11–я также за первую неделю — 22 000 человек.

Однако не везде австрийская оборона была прорвана быстро. Так, на участке XXXII корпуса 8–й армии артиллерия из?за нехватки тяжелых орудий и боеприпасов, плюс плохая корректировка с воздуха, не смогла подавить бетонированные укрепле­ния. Ночной 10–часовой перерыв в артподготовке привел к тому, что австрийцы оправились от шока и восстановили часть заграждений. Против проходов были вы­ставлены пулеметы, огнеметы и траншейные орудия, которые затем были пущены в ход по штурмующей пехоте. В результате пехота имела большие потери и смогла про­двинуться только благодаря прорыву севернее, у Луцка, и действиям 6–го финляндского полка Свечина. Командование не сумело своевременно вести конницу в прорыв, хотя командир 12–й кавдивизии Маннергейм сам просил Свечина открыть ему проход через проволоку, но Свечин, не имея приказа, отказал. Пулеметно–автомобильные взводы стояли за пассивными участками. Кроме того, австрийцы даже в отступлении сохраняли большую часть артиллерии.

Но 10 июня многообещающий набег конного корпуса на Ковель был отменен, его ко­мандующий генерал Гилленшмит оправдывался силой противника и наличием у него тя­желой артиллерии. Возможно, повлияли потери конных полков, а также болотистый характер местности.

16 июня было принято решение продолжать наступать на Ковель и Брест, одновре­менно генерал Линзинген уже собранными вокруг Ковеля войсками нанес контрудар по наступавшей 8–й русской армии, и в тот же день было окончательно прекращено на­ступление в Южном Тироле. Австрийцы получили возможность избежать полного раз­грома, а «Ковельская дыра» постепенно затыкалась перебрасываемыми немецкими вой­сками. Теперь главную оборону перенесли во вторую линию окопов, расположенную не ближе 150—200 шагов от первой, с хорошей маскировкой.

Русские войска на Западном фронте в районе Барановичей, где намечался вспомо­гательный удар, имели тройное превосходство в живой силе (8 полков против трех), двойное — в артиллерии (74 легких пушки, 16 гаубиц и 35 тяжелых против 36 легких пушек и 24 тяжелых). Гренадерский корпус должен был помешать перебросить немец­кие части на прорванный австрийский фронт.