— Похвальное желание, — произнес Фома. — Но этот город не для тебя. Он тебя погубит. Разве ты сама еще не поняла это?
— Теперь поняла, — тихо ответила девушка. — Я уеду домой.
Фома покачал головой.
— Нет, не уедешь, — сказал он. — По крайней мере, не сейчас. Ты нужна мне здесь.
— Нужна? — удивилась Маша. — Для чего?
Фома снова пристально посмотрел девушке в глаза. Он чувствовал ее страх и это было неудивительно, Фома давно привык, что его боятся. Фома не испытывал к людям ни жалости, ни сочувствия, суровая жизнь сделала его жестоким и безжалостным. Вот и этой хрупкой девушке он, казалось, мог бы не задумываясь свернуть шею. Но эти глаза… В их темной бездонной глубине таилась какая-то непонятная сила, неподвластная разуму. Фома чувствовал инстинктом зверя, что перед ним непростой человек. Знает ли девчонка сама, что носит в себе?
— Кто ты? — вдруг спросил Фома. — Что ты скрываешь здесь? — его палец ткнулся девушке в грудь в область сердца.
— Я вас не понимаю, — растерянно пробормотала Маша.
Фома продолжал смотреть ей в глаза. Нет, девчонке ничего неизвестно о своей силе. Пока. Но, кажется, очень скоро она узнает. И вряд ли тогда кому-либо удастся навязать ей свою волю. Даже он, Фома, может оказаться бессильным перед ней.
Выдержав паузу, Фома неожиданно вернулся к прежнему предмету разговора.
— Сейчас я не могу позволить тебе уехать, — повторил он. — Ты нужна мне здесь.
— Для чего? — снова спросила Маша.
— Ты ведь хотела наказать тех, кто изувечил твою подружку, — напомнил Фома. — Это и в моих интересах. Так давай поможем друг другу.
— Я не совсем понимаю. Зачем именно вам это нужно?
— Ты что, не доверяешь мне, девочка? — грозно спросил Фома.
— Нет, — честно ответила Маша, не опуская взгляд. — Вы запрещаете мне уехать, но не говорите почему. Как же я могу доверять вам?
На мгновение Фома задумался. Девчонка совсем не дурочка, хоть и очень наивная. И смелая. Что ж, тем интереснее будет сломить это маленькое гордое существо.
— Попробую тебе объяснить, — произнес Фома. — Ты, наверное, уже в курсе, кто я такой и какое положение занимаю в определенных кругах этого города.
— Догадываюсь, — кивнула Маша.
— Мой бизнес достаточно опасен и я имею сильных противников, которые хотят свалить меня, — продолжал Фома. — Есть люди, которые могут оказать мне поддержку, но не хотят этого делать, предпочитают поддерживать моих врагов. Однако у меня появилась возможность склонить их на свою сторону. И в этом мне поможешь ты.
— При чем тут я? — удивилась Маша. — Я ничего не знаю о вашем бизнесе и не хочу знать.
— Ты совершенно случайно оказалась вовлечена в круг моих интересов. Не стану скрывать, что твои личные несчастья сыграли мне на руку. Может быть, звучит цинично, но это так. Видишь ли, девочка, есть несколько человек, образующих цепочку зависимости друг от друга. А ты в этой цепи неожиданно для себя самой стала связующим звеном. Без тебя все рухнет и уже не будет иметь никакого смысла.
— Это как-то связано с теми парнями, что преследуют меня? — осторожно спросила девушка.
— Ты правильно все понимаешь, — кивнул Фома. — Они по своей дурости попали в зависимость от тебя — то, что тебе известно о них, может надолго упечь их за решетку. И эта зависимость передается по цепочке дальше, приводя к нужным мне людям. Я предпочел бы использовать твою подружку, но ты сама знаешь, в каком она сейчас состоянии, а время не терпит.
— Так вы хотите пригрозить кому-то мною, вернее тем, что я знаю?
— Вот именно. Поможешь мне, я помогу тебе. Завтра ты встретишься с моим адвокатом, он проинструктирует тебя, как себя вести и что говорить в случае необходимости.
— И тех парней накажут? — спросила Маша. — Их посадят?
— Возможно, — ответил Фома. — Если возникнет такая необходимость.
— Что это значит?
— Ты задаешь слишком много вопросов. Я уже достаточно удовлетворил твое любопытство. Можешь поверить мне на слово, любой другой на твоем месте уже пожалел бы о своих расспросах. Просто делай, что тебе говорят. По глазам вижу, что тебя не очень устраивает твоя роль. Но выбора у тебя нет. Во-первых, два отморозка без мозгов желают поразвлечься с тобой, как с твоей подружкой, а во-вторых, моим противникам ты нужна так же, как и мне. Разница лишь в том, что мне ты нужна живой, а им мертвой. Вот и подумай, как тебе лучше — быть на моей стороне или остаться одной, без всякой поддержки и защиты.
Фома умолк, ожидая ответа девушки. Ждать пришлось недолго.
— Я вам не верю, — сказала Маша. — Вы просто хотите меня использовать. Вам же все равно, что будет дальше со мной, с Олей, с другими людьми. Но я не желаю быть вашей игрушкой, не желаю участвовать в ваших делишках. Все, что мне нужно — чтобы те, кто надругался над Олей, получили по заслугам. Но у вас свои интересы, вы будете преследовать только их и не станете мне помогать. Поэтому и я не стану помогать вам.
— И что же ты намерена делать? — зловеще спросил Фома.
Маша отчетливо почувствовала угрозу в его голосе, но ей уже было все равно. Она устала бояться.
— Я буду бороться, — тихо, но твердо сказала девушка. — И не старайтесь меня запугать. Я добьюсь, чтобы этих подонков посадили.
— Ты даже не представляешь, с кем собралась бороться, — произнес Фома, сверля ее взглядом. — Ты просто погибнешь, если начнешь самостоятельную игру, девочка.
— Я не собираюсь ни с кем играть, — ответила Маша, поднимаясь с кресла. — Мне просто нужна справедливость. И я никого не боюсь. Я чуть было не сделала ошибку, хотела уехать, бросив все, бросив подругу. Но это неправильно. За справедливость надо бороться. И я добьюсь своего. Прощайте.
Девушка направилась к выходу, но грозный окрик Фомы остановил ее.
— Стой!
Маша обернулась.
— Ты, девочка, попросту хочешь кинуть меня, — сурово произнес Фома. — Так это у нас называется. Не думай, что тебе так легко удастся это сделать.
— Я ничего вам не обещала и ничего не должна.
— Ошибаешься, девочка. Такие, как ты, по жизни должны и обязаны таким, как я. Вы даже дышите только потому, что мы вам позволяем. Мне наплевать на твою справедливость, я буду вершить ее на свое усмотрение. Ты никуда не уйдешь отсюда и будешь делать все, что я скажу. Не мотай головой, будешь. Это я тебе обещаю. Не желаешь работать на меня по-хорошему, заставлю силой.
— Оставьте меня все в покое, — прошептала девушка, отступая к двери. — Что я вам сделала?
— Сейчас все дело не в том, что ты сделала, а в том, чего ты не хочешь делать. Но ты все равно дашь мне то, что я хочу. Сом!
Верзила немедленно явился на зов хозяина. Следом за ним вошел Виктор.
— Тебе придется оказать мне услугу, хочешь ты того или нет, — сказал Фома девушке. — И никуда ты уже не денешься, еще сама будешь умолять дать тебе любую работу. Запереть ее внизу, — приказал он Сому. — И сделай так, чтобы в эту ночь ей было хорошо. Очень хорошо.
Сом понимающе ухмыльнулся. Схватив Машу за плечи, он, несмотря на ее сопротивление, легко выволок девушку за дверь.
Виктор побледнел. Он тоже отлично понял, что означает приказ хозяина. Фома решил посадить девушку на иглу, сделать ее наркоманкой. И не просто наркоманкой, а довести до такого состояния, чтобы она ни дня не могла прожить без инъекции. Видимо, гордая девушка так разозлила Фому, что он решил сломать ее во что бы то ни стало. Фома редко прибегал к подобной практике, но все же Виктор сам не раз видел, как человека насильно превращают в жалкое безвольное существо, готовое за лишнюю дозу сделать все, что угодно. Даже если ему хватало решимости сбежать от хозяина, он все равно был вынужден
