— Простите, что назвал вас тряпкой.
С громким лязгом баллон упал на пол.
— Ты был прав.
— Но теперь-то нет.
Она улыбнулась.
К нам немедленно подбежали люди. Об увольнении доктора Эмерсон никто не вспоминал, все были счастливы вновь с ней встретиться. Даже Соломон потянулся обнять ее.
Некоторые поспешили на помощь к стонущему ребенку, а остальные собрались в круг, и седоволосый человек, похлопав в ладоши, призвал к тишине.
— Слово Соломону!
Все замолкли, и Соломон произнес:
— Это еще не конец.
Я посмотрел на лежащую на полу Еву в окружении пятерых человек. Мне-то казалось, что все закончено.
— Я не имею представления, с кем связывалась Ева, — продолжил Соломон. — Как остановить военных, я тоже не знаю. Остается одно.
По толпе пронесся шепот.
— План «И»? — выкрикнул седоволосый.
Соломон кивнул.
Люди заахали, одна из женщин разрыдалась.
— Что это значит? — спросил я доктора Эмерсон.
— Думаю, будут увозить.
— Что увозить?
— Не что, а кого… План «И» значит «Исход». Детей увезут.
— Нет!
Ко мне подошла мама:
— Ничего не поделаешь, Мейсон. Рисковать нельзя.
— Но куда? Куда их увезут? Теплицу так быстро не построишь…
Мама и доктор Эмерсон переглянулись.
— Мейсон, эта теплица не единственная, — произнесла доктор Эмерсон.
— Как? — Ну, конечно: каждая книга в зеленой комнате относилась к одному ребенку, а книг там были тысячи. — Сколько же их?
— В Соединенных Штатах — десять, — сказал Соломон.
Я опешил:
— Есть и в других странах?
— На всех континентах, — кивнул Соломон.
Как такое возможно? У меня закружилась голова. И тут я вспомнил о Лейле.
— Кто-нибудь говорит по-французски? — крикнул я на бегу.
Миловидная светловолосая женщина в очках с тонкой оправой перевела мои слова. Лейла заморгала и посмотрела на меня:
— Мейсон?
Я прижался губами к ее лбу и обнял. Мама опустилась на колени рядом со мной:
— Мейсон, людям нужно работать. Пойдем!
— Без нее я не пойду.
Мама почесала затылок:
— Придется.
— Я возьму ее с собой.
— Ты уже знаешь, к чему это приведет. — Она положила руку мне на плечо.
Я отклонился и посмотрел на Лейлу. А затем вспомнил еще кое о чем:
— Что будет с Евой?
— Она поедет вместе со всеми, — ответила мама. — За ней будут следить, но она наверняка опять возьмется за свое. Как говорится, не отталкивай от себя друзей…
— …а тем более врагов.
— Вот именно. — Она пожала плечами. — Помощи ждать неоткуда. Полиции ее не выдашь.
— Куда нас повезут? — спросила Лейла.
Мама покачала головой:
— Не знаю. Но вы будете в безопасности.
Лейла посмотрела на меня:
— Я хочу остаться с тобой.
— Я бы тоже этого хотел, — улыбнулся я.
Она обвила руками мою шею и притянула меня к себе; я чувствовал ее дыхание.
— Тогда давай так и сделаем. Пусть мне осталось недолго, но я хочу провести это время с тобой.
Я прижался лбом к ее лбу. Мне не терпелось сказать «да», вырвать трубки и унести ее оттуда. Прожить остаток наших дней так, как хотелось нам. Остаток ее дней…
Вместо этого, чувствуя, как глаза наполняются слезами, я прошептал:
— Они найдут способ, чтобы ты могла жить сама, отдельно от машины.
Лейла еще крепче ухватилась за меня:
— Нет. Не найдут. Забери меня отсюда.
Чуть отстранившись, я взял ее лицо в ладони. Она заплакала, и я почувствовал, что по моим щекам тоже потекли слезы.
— Не могу. Хочу, но не могу.
— Нет. — Лейла зажмурила глаза, лицо сморщилось, голова в моих руках раскачивалась из стороны в сторону. — Нет. — И еще сильнее прижалась ко мне. — Пожалуйста, Мейсон, прошу тебя.
— Послушай, послушай. — Меня душили рыдания, и я изо всех сил старался сдержать их. — Они точно найдут способ. Ты ко мне приедешь.
Карие глаза были полны слез.
— Куда?
Доктор Эмерсон говорила, что есть шанс стабилизировать органические вещества, когда дети перестанут расти. Сколько будет Лейле? Восемнадцать? Девятнадцать? К тому времени я уже окончу школу.
— В Стэнфорде. Я буду в Стэнфорде. Найдешь меня там.
Какой я дурак, она и представления не имеет о Стэнфорде!.. Я достал из кармана телефон и вложил ей в руку:
— Я найду тебя. Сам.
Прежде чем Лейла успела ответить, я снова взял ее лицо в ладони — на этот раз крепче — и, стараясь не разрыдаться, как малый ребенок, быстро поцеловал в губы. Ее блестящие щеки были мокры от слез. Открыв глаза, она взяла меня за руки и надолго прижалась губами к моей щеке — той, что со шрамом. Надо уходить — сейчас или никогда.
— Увидимся, — прошептал я.
Лейла сжимала мои ладони еще несколько мгновений, затем отпустила. Я отошел от нее и направился к выходу. Не оглядываясь — иначе я не смог бы оставить ее там.
За дверями теплицы царил хаос. Людей стало гораздо больше, никто даже не глядел в мою сторону.
Мама стояла рядом с Соломоном. Он протянул мне свою теплую руку.
— Мейсон, я рад, что мы наконец встретились.
Я кивнул.
— Я уезжаю, — добавил он. — Но у меня есть к тебе предложение. Хочу помогать тебе в будущем. Возможно, даже стать его частью. Некоторым образом.
— Хорошо, я подумаю.
