Ксанрд закрыл лицо ладонью, но комментировать происходящее не стал.
Алив же, не теряя времени, щелкнула пальцами, перемещая кед к себе в руки, потом поднялась с пола, отряхнулась, победно помахала в воздухе трофеем и показала Убийце язык:
— Вот и ходи теперь босиком!
Хель согласно кивнула и сняла второй кед, прицеливаясь в Пресветлую мать. Алив поспешила нырнуть за парты, в движении пытаясь скинуть свои босоножки, чтобы тоже обстрелять противницу.
— Я снял! — воскликнул Лад, спеша выложить видео в Сеть.
Казалось, они совсем забыли, что уже через пять минут в аудиторию должны были прийти студенты… Впрочем, сейчас эта четверка меньше всего походила на грозных, всесильных творцов.
Просто потерявшиеся во времени дети наконец выкроили пару минут, чтобы забыть обо всем на свете и хоть чуть-чуть подурачиться.
Сделав круг почета над городом, я окончательно выбился из сил. Столица была огромна, и, пока я пытался найти подходящее место, рыская по округе, распугивая птиц и людей, случайно замечающих меня, успела наступить душная, тяжелая ночь.
Приземлившись на крышу какого-то дома, я спрятал крылья и распластался на еще теплом покрытии. Ничего не понимаю! Вот ничегошеньки! Если я все понял правильно, то место, где творцы собрались отыгрывать последний раунд, должно было фонить на всю округу и пару близлежащих миров. Но я не смог уловить даже слабого следа. Сие угнетало. Либо я потерял нюх, либо искал не там, где нужно… Тут я перебрал по памяти другие города, которые бы подошли для сего безобразия. В принципе сгодилась бы любая столица, но тогда бы туда переместились и все игроки.
Оставался последний вариант: я чего-то недопонял.
Веселого крестьянина в колодец!
Не меньше меня расстраивал тот факт, что я не мог почувствовать и Анабель, будто держали ее где- то за пределами этого мира, возможно, в специально созданном кармане, очень близко к настоящей реальности, чтобы не потерять с ней связь, но в то же время за тонкой пленкой привычной вероятности.
А вот это уже начинало злить. Я тихий, спокойный Темный князь, который пытается не только сохранить свою семью и мир, но и не выдать чего-нибудь лишнего надоедливым и придирчивым творцам. Но сейчас порог, за которым приоритеты менялись радикально, оказался слишком близко, и оставалось до него несколько быстрых шагов.
Пораскинув оставшимися после этой жары мозгами, пришел к выводу: ничего не происходит, потому что следующий ход должен сделать я сам. Все ключевые игроки уже бросили кости по одному разу, теперь дело за мной. Единственная, но серьезная проблема заключалась в том, что я не имел ни малейшего представления о том, во что же мы именно играем и каковы правила. Вот ставки и главный приз тайной не являлись. Зато еще мучил вопрос: почему опять я?! Неужели во всей множественной вселенной с ее бесконечным разнообразием не нашлось другого бессмертного неудачника? (Лично как минимум троих заметил — не особо они прячутся, кстати.) В конце концов, попытки делать существ, подобных мне, предпринимались не раз. Гэбриэл отнюдь не был первооткрывателем. Просто ему повезло чуть больше остальных… Опять же, с какой стороны на это смотреть.
Наверное, слишком громко и долго жаловался мирозданию на скуку.
Что ж, пожалуй, пропущу этот ход и рискну всем, разослав приглашение моим соперникам встретиться лично.
Я мысленно потянулся к Тьме, осторожно нащупывая ниточки, связывающие нас. Если до меня сим никто не озаботился, сделаю все прямо здесь, на крыше. Конечно, простенько и безвкусно. Творцы бы ради такого отгородили бы весь центр города, накачав его своей силой так, что даже обычные, лишенные сил горожане еще бы парочку дней мучились во снах бредовыми видениями.
Но я не они.
Сила медленно впитывалась в крышу, сплетая вокруг меня надежную стену, призванную уберечь психику любопытных смертных от созерцания того, что здесь обязательно произойдет. Даже если ничего толком не будет — поболтаем и разбежимся, — это разумная предосторожность. Может случиться, что после некому будет подчищать фотографии в газетах и Интернете, а также изменять память случайных свидетелей.
Нити Тьмы сплетались в тонкое кружево. Когда порывы теплого ветра касались их, словно струн огромной арфы, они нежно, чисто звучали. Ноты не складывались в мелодию, однако я все равно прислушивался внимательно, стараясь запомнить каждый тон, настолько удивительной была эта красота, созданная Тьмой. Ее обычные творения малосимпатичны… сейчас же великая сила, кажется, замирала от предвкушения чего-то грандиозного. Она послушно откликалась на мои просьбы, выполняла их быстро и аккуратно и, самое интересное, молчала. Хотя тихий, вкрадчивый шепот Тьмы до этого времени никогда не оставлял мою голову в покое.
Закончив создавать своеобразную сцену, на которой мне предстояло сыграть свою роль, недоучив слов, я натянул нити до предела, послав по ним мощный импульс, призванный если не причинить боль основным игрокам, то хотя бы хорошенько шибануть током, дабы не расслаблялись. И сразу — откликом на это — Тьма окутала меня с ног до головы, возвращая истинный облик монстра, которым некогда наделила комок силы на рабочем столе Гэбриэла.
Я нервно стегнул хвостом, распарывая со свистом загустевший от магии воздух, и оскалился, чувствуя, как плывет и меняется реальность вокруг меня, открывая порталы из разных точек столицы.
Все получили пригласительные открытки и спешили в указанное место, чтобы наконец расставить все точки.
Пришла пора снять маски и играть в открытую.
Глава 14
ВЕНЕЦ ВСЕМУ
Человек ко всему привыкает, даже к виселице: подергается, подергается… и привыкнет.
Первыми, что было вполне ожидаемо, появились творцы. Без драматичных спецэффектов, без яркого света, охватывающего их фигуры, без развевающихся одежд и всего прочего, без чего, казалось, не обходилось ни одно их появление по важному поводу. Разве что о прибытии Хель оповестил сухой щелчок. Меня даже стукнула мысль, что, возможно, это какой-то дефект ее силы, а вовсе не фишка. Еще больше меня удивило то, что появилось действительно все Поколение. Хотя обычно подавляющее большинство предпочитало отсиживаться в своих мирах, усиленно делая вид, что проблемы множественной вселенной их не касаются. А творцы как бы на пенсии.
На меня могущественные существа в обличье подростков смотрели с недоумением и брезгливостью. И только вставшие рядом Алив (справа) и Хель (слева) не давали остальным повода проверить мое бессмертие на прочность.
За спиной, чуть промазав мимо круга, из воздуха шагнула Таня, придерживая магией Ририэля, Алира и Элли. Быстро сориентировавшись, она предпочла остаться на месте и даже успела схватить Алира за рукав, когда тот вознамерился вклиниться между творцами. Элли что-то тихо прошептал, видимо, поясняя бывшему рыцарю, что здесь, собственно, происходит, затем последовала короткая реплика эльфа, конкретизирующая их положение. Судя по усмешке, исказившей лицо Убийцы, попытку пошутить засчитали и моим спутникам разрешили присутствовать.
Последней появилась моя новая «сестричка», и не одна, а с весомыми аргументами. Анабель и Габриэль, обездвиженные волей создания Отступника, парили в полуметре над землей, так чтобы эта гадина оказалась строго за ними, как за надежным щитом.
