например обезглавливание мечом. Распятие же применялось только для двух видов преступников: для рабов, которые не раз продемонстрировали свою непокорность, и для тех, кто представлял угрозу власти Рима. Первую и вторую категории объединяло то, что они отказывались принять существующую власть.
Распятие было жестокой и публичной казнью. Жертву прибивали гвоздями, а иногда просто привязывали к кресту. Как правило, это была долгая и мучительная смерть: обнаженный преступник умирал в течение нескольких суток. Смерть наступала от воздействия холода и жары, от переутомления и удушья. Римляне заботились о том, чтобы как можно больше людей увидели эту казнь. Поэтому кресты устанавливались у городских ворот или на возвышении у дорог, где проходили толпы людей. Если бы власти просто хотели избавиться от Иисуса, они могли бы убить его в тихом переулке или в тюремной камере. Но его распяли именно потому, чтобы этим передать сообщение прочим людям: вот что мы делаем с теми, кто пытается встать у нас на пути. Это был вид государственного, имперского террора: мучительная смерть для устрашения публики.
Специалисты по историческому Иисусу привычно повторяют: самый достоверный факт из всего, что нам известно, — что он был распят. Это стало клише, но оно важно. Иисус был казнен. Он не просто умер, его убили власти. И любое наглядное жизнеописание Иисуса должно как-то объяснить этот факт.
Была ли смерть Иисуса предопределена? Это должно было произойти в силу высшей необходимости, для исполнения пророчеств Ветхого Завета или по обеим этим причинам? Десятилетия спустя после его смерти последователи Иисуса иногда говорили о том, что эта смерть была предопределена Богом и была провиденциальной (см., например, 1 Петр 1:18–20 и Лк 24:26–27). Разумеется, это ретроспективное понимание события: христиане вспоминали о смерти Иисуса и открывали в ней смысл, а затем проецировали этот смысл на прошлое.
Отсюда легко прийти к мысли, что Иисусу надлежало умереть. Но такой вывод делать необязательно. Подумаем об одной истории из Ветхого Завета: об Иосифе и его братьях, родоначальниках двенадцати колен Израиля. Братья из зависти продают Иосифа в рабство, и он попадает в Египет. И тут он постепенно достигает такого положения, что в руках его оказалось более власти, чем у кого бы то ни было, за исключением фараона. А затем, когда в их земле наступают голодные годы, братья Иосифа приходят в Египет в поисках пищи. Они не знают, что произошло с Иосифом или жив ли он вообще.
Иосиф встречается с братьями, и, когда они узнают, кто он такой, они испытывают понятный страх. Брат, которого они продали в рабство, теперь получил такую власть, что может сделать с ними все, что захочет. Но Иосиф не намерен мстить. Он говорит своим братьям:
Не печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда, потому что
Повествователь Книги Бытия хочет показать, что Иосиф был продан в рабство с провиденциальной целью:
Означает ли это, что Иосифа продали в рабство во исполнение Божьей воли? Нет. Бог не желает, чтобы люди продавали своих братьев в рабство. Должно ли это было случиться именно таким образом? Нет, это могло бы произойти и по-другому. Братья поступили так не потому, что так было предопределено. Скорее, это история о том, что Бог может использовать даже столь злой поступок, как продажу брата в рабство, в своих провиденциальных целях.
Теперь попробуем связать это со смертью Иисуса. Была ли на то Божья воля? Нет. Бог никогда не хочет, чтобы праведников распинали. Было ли это необходимо? Все могло бы совершиться иначе. Иуда мог бы не совершить предательства. Иудейские власти могли бы составить другой план действий вместо казни. Пилат мог бы освободить Иисуса или применить иное наказание. Но все произошло так, как оно произошло. И подобно повествователю Книги Бытия, первые христиане, оглядываясь на прошлые события, наделили смерть Иисуса провиденциальным смыслом. Но это не значит, что так и должно было произойти.
Тем не менее, хотя смерть Иисуса нельзя оправдать Божественным провидением, по-человечески его казнь была неизбежной. Так системы господства поступают со всеми, кто бросает им вызов, причем Иисус делал это с необычайной силой и на глазах у народа. Это часто случалось в Древнем мире. Незадолго до Иисуса Ирод Антипа казнил его наставника Иоанна Крестителя. Теперь это случилось с Иисусом. Через несколько десятилетий их судьбу разделят Павел, Петр и Иаков. И мы должны задаться вопросом, что же такого было в Иисусе и его последователях, что вызывало гнев властителей, которые занимали ключевые посты в тогдашней системе господства.
Однако Иисус не был просто несчастной жертвой беспощадной системы господства. Он был активным действующим лицом, у него были свои цели и стремления. Он говорил о царстве Божьем и желал его прихода. Для крестьян он воплощал в себе религиозный протест против важнейших экономических и политических институтов того времени. Он собрал вокруг себя последователей и отправился в Иерусалим перед Пасхой, где своими поступками и речами бросил вызов властям. Все это соответствовало его желаниям: стремлению к Богу, царству Божьему и справедливости, которой желал Бог.
Это стремление привело его на крест. Страстное желание царства Божьего обернулось его «страстями», то есть страданиями и смертью. Но его страдания и смерть неотделимы от всего того, что привело его в Иерусалим. Нельзя отделять его страсти, его страдания и смерть — то, что случилось в Страстную пятницу, — от всего того, что было движущей силой его жизни. Должна ли была совершиться Страстная пятница? С точки зрения Божественной необходимости — нет. Но по-человечески она была неизбежностью в буквальном смысле этого слова.
В Страстную пятницу стремления Иисуса вошли в столкновение в системой господства того времени. И в смерти Иисуса нет ничего необычного. Не стоит думать, что иудейские властители были особо порочными людьми. Быть может, если бы мы могли с ними познакомиться, мы бы с удовольствием с ними общались. Более того, если сравнивать между собой разные империи, Римская империя была лучше многих других. В ней не было ничего исключительного или патологического, так действует любая система господства. Подобное встречается настолько часто, что, как мы уже говорили, кажется нормальным свойством цивилизации.
Из этого следует еще один вывод. Евангелия не говорят о том, что Иисус умер
Он желал царства Божьего. Это сделало его врагом тогдашней системы господства. Таким образом, крест Иисуса, важнейший символ христианства, имеет и политический смысл. Конечно, у его смерти был и религиозный смысл. Однако когда мы забываем о политическом смысле его крестной смерти, мы отрекаемся от того, за что он готов был отдать свою жизнь. Он желал Бога и царства Божьего — именно потому власти его казнили. Его убила система господства.
Разумеется, история Иисуса не кончается с его смертью. Его последователи утверждали, что Бог воздвиг Иисуса из мертвых. Пасха занимает столь важное место в истории Иисуса, что без нее мы бы просто о нем никогда не услышали. Если бы все закончилось распятием, вероятно, Иисус был бы забыт — как один из многих иудеев, распятых Римской империей в кровавую эпоху, когда были совершены тысячи таких казней. Быть может, о нем бы остались одно-два упоминания у Флавия или в раввинистической литературе, но более ничего.
Но в чем суть Пасхи? С одной стороны, ответ очевиден: Бог воскресил Иисуса. Хорошо. А что означает это утверждение? Что Бог совершил удивительное чудо — несравнимое ни с какими другими чудесами в истории, — и это свидетельствует о силе Божьей? Или что Бог показал, что Иисус был действительно его Сыном — таким образом, Иисус верно свидетельствовал сам о себе? Или это обетование о загробной жизни
