Маруся отдёрнула руку.
— В зоопарк привезли больших крокодилов, — грустно сказал Сергей, — а для крокодильчат места не хватило. Теперь они стоят в очереди в кассу за билетами…
Маруся остановилась.
— Зачем им билеты?
— На родителей посмотреть. Денег у них нет, а крокодиловым слезам никто не хочет верить.
— Димитриев, — смеясь, сказала Маруся. — Ты невозможный человек! Я и не знала, что ты такой… такой выдумщик!
— Я не выдумщик, — сказал Сергей печально, — я человек, набитый обрывками информации, как справочник туриста. Так говорит моя бабушка.
— А ещё что говорит твоя бабушка?
— Много чего. Например, что прогресс двигают женщины.
— Почему?
— Потому что у мужчин для такой долгой работы не хватило бы времени.
Недавняя ссора была забыта.
Они вошли в парадные двери старинного дома. Здесь было полутемно, и из-за этой полутьмы разноцветные витражи в овальных окнах лестничных площадок светились, напоминая арабские сказки.
— Вот бы нам набрать здесь сразу мешок макулатуры, — мечтательно сказала Маруся. — А то есть такие лестницы, что и заходить не хочется.
Сергей кивнул. Он уже не слышал, что говорила Маруся. В голове у него всё быстрее и быстрее закручивались слова, приобретая иной, неожиданный смысл. Он взбежал на несколько ступенек вверх, остановился и повернулся лицом к Марусе.
— Может, сто, а может, и тысячу лет назад, далеко-далеко, в незнакомой стране, — таинственным голосом начал он, — жил да был МАК у горы ЛАТУР. МАК был весь с головы до ног сделан из старой бумаги. Голова из книг, колпак из обложек, борода и нос из старых газет. Гора ЛАТУР тоже была бумажной. А раз МАК был бумажный, то люди считали, что у него и душа бумажная, и не дали ему никакой фамилии. Звали его просто: МАК У ЛАТУРА.
Наверное, тысячу лет сидел МАК у своей горы. Люди считали, что всю старую бумагу нужно выбрасывать, и с каждым годом всё выше становилась гора из забытых новостей, сказок и легенд. И только самые умные приходили в гости к МАКУ. Мак вынимал из горы какую-нибудь очень старинную бумагу и читал им разные сказки. Люди приходили к нему скучные, а уходили весёлые и сразу начинали совершать подвиги…
Но однажды какой-то глупый человек бросил на МАКА горящую спичку. И на том месте, где сидел МАК и стояла гора ЛАТУР, вспыхнул большой костёр… Прошло много лет. И вот снова люди, которые хотят совершать подвиги, решили собрать МАКА и сказочную гору ЛАТУР, а для этого им нужно много-много старой бумаги…
— Это ты сам придумал? Вот сейчас?
Сергей перевёл дыхание.
— А чего?..
Маруся покачала головой.
— Счастливый… Я бы так не смогла.
Сергей подбросил портфель, поймал его и съехал по перилам вниз к лифту.
— Ладно, Нарыкова, идём по квартирам быстрей, а то ребята нас так не дождутся.
Но оказалось, что в этом старинном доме жили на редкость хозяйственные люди. Они хранили старую бумагу как память и предпочитали сказке быль. Обойдя весь дом, ребята набрали всего несколько журналов и кипу серых от пыли газет.
— Димитриев, — жалобно сказала Маруся, — мы ещё не набрали ничего, а я ужасно устала…
— Иди в скверик и подожди меня, — сказал Сергей, — я сейчас быстро обойду следующий дом. Чего- нибудь да соберу.
— Ну конечно, как это я брошу тебя одного?
— Иди, иди, — сурово сказал Сергей, чувствуя себя настоящим мужчиной.
Маруся покорно улыбнулась и побежала в скверик. Сергей вихрем пронесся по парадным и черным лестницам следующего дома.
— Серый!
Сергей оглянулся. Возле дома, подпирая плечом стену, стоял, сунув руки в карманы форменных брюк, Вадим Ефимов. Стоял так, будто кого-то поджидал.
Сергей вспомнил про утреннюю ссору и радостное настроение стало понемногу замирать. Он хотел было сделать вид, что не слышит, но потом решил, что Ефимов может расценить это как трусость. Ефимов смотрел на него и улыбался, словно никакой ссоры вообще не было. Сергей насторожился. Что это с ним? Уж что-что, а прощать обиды просто так Ефимов не умел.
Вадик отделился от стены и дружелюбно спросил:
— Много набрали?
Сергей поставил на землю до половины наполненный мешок. Ефимов сочувственно покивал головой.
— Не густо…
— Да уж… — сказал Сергей, чтобы что-нибудь сказать. Он не мог решить, как ему держаться с Ефимовым. До сих пор они особенно не дружили, но и никогда не ссорились.
— А я тебя ждал, — сказал Ефимов.
— Меня? — Сергей нахмурился. — Посчитаться хочешь?
— Всё помнить — мозгов не хватит. Чего не бывает… — великодушно сказал Ефимов. — Иди-ка сюда.
Он повернулся и пошёл впереди Сергея. Сергей свернул за угол и не поверил глазам своим. Между пожарной лестницей и ящиком с песком стояла деревянная тачка, груженная двумя громадными рваными мешками с макулатурой.
— Где взял? — только и нашёлся Сергей.
— Там уже нету, — скромно сказал Вадим. — Бери, для тебя приготовил. У матери этого добра в жилконторе вагон. Я-то за своё звено распинаться не собираюсь. Да и какая разница, кто сдаст, верно? Государству-то всё одно.
Сергей во все глаза смотрел на Ефимова, чувствуя себя в эту минуту стопроцентной свиньёй.
— Ты, понимаешь, ты…
— Не надо, Серый, — перебил его Ефимов, — я же сказал: чего не бывает, верно? С одним условием: про меня никому не говори — тайна покрыта мраком. Ну, я исчезаю! Бывай!
2
Возле приёмного пункта во дворе универмага собралось всё звено с мешками и авоськами, набитыми бумагой. Вальтер тоже был здесь, он сидел на ящике, поджидая Сергея.
Тачка с мешками была встречена такими воплями, что их силе позавидовали бы самые дикие дикари.
— Это всё Димитриев! — сияя глазами, говорила Маруся.
— Граждане, качать Серёгу! — вопил Вальтер, гордый неожиданным успехом друга.
Сергей отбивался.
— Бросьте! Не надо, ребята! Это не совсем я, то есть, понимаете…
Но его никто не слушал.
Из будки выглянула приёмщица и заявила: «Если школьники не прекратят сумасшедший дом, я закрою пункт и пусть они девают своё добро куда хотят».
