В центре этих изысканных зарослей находился грот, живописная руина, которая, казалось, вырастала из склона холма.
Джейн спряталась в гроте. Едва переведя дух, она рывком развязала ленты соломенной шляпки, сбросила ее и прижалась лбом к стене грота.
— Что случилось? — раздался позади нее голос Константина, и у нее по спине побежали мурашки. — Джейн, почему вы меня избегаете?
О Господи! Какой дурочкой она, должно быть, ему кажется! Прошли минуты, прежде чем она покачала головой:
— Я вас не избегаю.
— Именно избегаете. — Константин взял ее за руку и мягко повернул лицом к себе. Нежная настойчивость светилась в его зеленых глазах.
Как могла она сопротивляться ему, когда он так на нее смотрел?
— Джейн, — тихо проговорил он, — вы собираетесь стать моей женой.
Ее взгляд уперся в землю, сердце застучало. Конечно, он хочет, чтобы она… стала ему женой… физически. Это вполне обоснованно. В конце концов, она приняла его предложение.
Сможет ли она постепенно полюбить Константина, несмотря на его прошлое? Джейн подозревала, что ответ на этот вопрос скорее утвердительный. Ей нравилось, каким человеком стал Константин Блэк, она его даже уважала. Неужели ошибка юности должна висеть над ним до конца дней? Возможно, это глупо, но у нее было ясное ощущение, что если он объяснит свой давний проступок, то ее страхи развеются.
Однако более настоятельный вопрос заключался в том, должна ли она сказать ему правду о себе. Наверняка в других обстоятельствах она сочла бы себя обязанной упомянуть об этом. С Константином она просто не знала, как себя вести. Какая ему разница? Ему нужны ее деньги.
А ей нужен Люк.
Его пальцы коснулись ее подбородка, убеждая посмотреть на него.
— Извините, — мягко сказал Константин. — Я не знал, что наш ночной поцелуй в кухне вас так расстроит.
— Дело не в поцелуе, — сказала она. — Поцелуй был чудесный, но я… — Джейн умолкла, не в силах произнести связное предложение. Его близость развеяла те крохи здравомыслия, которые у нее остались.
— Как я рад слышать это от вас! Тогда вы расскажете мне, что вас так огорчило? Идите сюда.
От заботы в его взгляде внутри у нее все смягчилось и потеплело. Джейн не запротестовала, когда он притянул ее и сомкнул вокруг нее руки.
Несмотря на сомнения, она чувствовала безопасность и тепло в его объятиях. Они были не похожи на объятия других мужчин. Успокаивающие, крепкие и… возбуждающие.
Эта мысль изумила ее. Ухватившись за лацкан сюртука, Джейн уткнулась Константину в грудь. Сквозь слой одежды она слышала ровный стук его сердца. Она вдыхала его запах, волшебную смесь крахмала и чего-то терпкого мужского.
Он провел ладонью по ее плечу, по руке, нашел кисть и сжал.
— Что вас так тревожит? — пробормотал он.
Джейн вздрогнула и покачала головой:
— Это слишком сложно.
— Я могу слушать весь день. И всю ночь, если хотите. — Он ждал, но она боялась заговорить.
Константин вздохнул:
— Не нужно объяснять, если не хотите. Посмотрите на меня, Джейн.
Сделав глубокий вдох, она подняла лицо с уверенностью, что когда она это сделает, он ее поцелует. Все в ней жаждало этого поцелуя и страшилось его.
Она вернулась мыслями к тому моменту в кухне, к тем объятиям, от которых захватывало дух. Возможно… возможно, с ним все будет по-другому. Может быть, ей не придется рассказывать ему о своих трудностях.
— Джейн. — Голос Константина превратился в хриплый шепот. Его пальцы переплелись с ее в интимном жесте.
В тусклом свете его глаза мерцали. Он положил руку ей на щеку, Джейн восхищало, что столь великолепный мужчина смотрит на нее как на редкую драгоценность. Она обыкновенная. Простушка Джейн. А этот красавец даже ее заставляет чувствовать себя красивой.
Вот оно. В этот момент она должна сказать ему правду.
Но его лицо расплылось перед ее глазами, его губы коснулись ее рта поцелуем легким, но обжигающим. С тихим стоном она прижалась к нему губами. Правда ускользнула. Все здравые мысли улетучились.
Ее пальцы изгибались, сплетаясь с его, и он сжал их крепче. Ее рот приоткрылся, и Константин принял это безмолвное приглашение, лаская ее язык своим.
Прервав поцелуй, он скользнул губами ниже, к ее горлу. Огненные иголочки пронзили ее тело.
— Я хочу тебя, — пробормотал он. — Ни одну женщину я так не хотел.
Джейн не верила в это, но в данный момент это не имело значения. Она сама хотела его так, как не хотела ни одного мужчину.
Его пальцы скользнули под прозрачный белый шарф, концы которого она засунула в корсаж платья. Медленно Константин вытащил его, и белая ткань с легким шелестом соскользнула с ее шеи, открыв декольте прохладному воздуху.
Джейн вздрогнула:
— Ох, что вы со мной делаете?!
Должно быть, это искусство повесы. Фредерик никогда не делал ничего подобного.
Константин провел кончиками пальцев по ее нагой плоти, заставив ее снова задрожать. Без тени улыбки он сказал:
— Я поцелую тебя. Здесь. — Он наклонился и коснулся ртом ее ключицы. — Здесь… — Константин провел губами по верхушке ее груди. — И здесь. — Он прижался губами к выпуклости другой груди. — Как красиво! — бормотал он. — Мне нужно попробовать тебя на вкус.
Затаив дыхание, Джейн смотрела, как его темная голова снова склоняется к ней. Константин провел языком по ложбинке на ее груди, приподнятой корсетом.
Ощущение жара, влаги, неспешности. Греховности. У Джейн подгибались колени, но сильная рука Константина поддерживала ее за талию. Другая рука прижалась к ее животу, потом скользнула вверх, ладонью под грудь.
Его жар, запретная роскошь его прикосновений едва не сломили ее. Но Джейн хотела большего. Ее соски болезненно напряглись под слоями платья, корсета, сорочки. Она хотела… ох… она хотела…
Его рука двинулась, и в тот миг, когда кончики его пальцев коснулись соска, ее тело запылало от наслаждения.
— Вот так, вот так, — бормотал он, целуя ее плечо. — Выброси все из головы, Джейн.
Но этого ей было мало. Все эти слои одежды, лишние препятствия… Никогда прежде не испытывала она такого голода. Никогда она так не желала, чтобы мужская рука касалась ее кожи.
Сквозь туман лихорадочного восторга Джейн чувствовала, как рука Константина приподняла ее платье, скользнула вверх, за подвязку, по ее нагому бедру.
Инстинкт заставил ее запаниковать, она попыталась отпрянуть, но Константин сказал:
— Джейн, позволь мне коснуться тебя, пожалуйста.
Она была не в силах ответить, но не шелохнулась, когда его ловкие пальцы прошлись по внутренней стороне бедра. Джейн задохнулась. Между ногами сильно запульсировала кровь, и она с досадой поняла, что становится влажной.
Она сжала ноги.
— Нет, я… я не могу.
Его рука, которой отказали в достижении цели, двинулась по ее боку, потом по изгибу ягодицы в неспешной ласке.
— Раздвинь ноги, милая, — выдохнул он, почти касаясь губами ее шеи. — Я хочу коснуться этого
