трепетом. У Джейн горло перехватывало от этих разговоров. Сегодня Константин стал для этих людей героем.
Она задавалась вопросом, где он сейчас, в безопасности ли. Никаких дурных вестей она не слышала, поэтому оставалась собранной и продолжала работу.
Появился Ларкин с очередной стопкой одеял. Джейн отправила несколько женщин помочь ему разгрузить повозку.
— Мистер Ларкин, есть какие-нибудь новости от мистера Трента?
— Нет, мэм, но лорд Девер и его светлость на фабрике. Лорд Роксдейл велел вам отправляться домой. Тут для вас неподходящее место.
Джейн уперла руки в бока:
— Тогда отправляйтесь и передайте от меня лорду Роксдейлу, что я не уйду, пока он не придет за мной. — Джейн не собиралась оставлять свой пост, но если Константин появится, она по крайней мере сможет впихнуть в него хоть немного еды и проверить, нет ли у него серьезных ран.
Нервно сглотнув, Ларкин поклонился и ушел.
Но ее уловка не сработала. Прошло больше часа, прежде чем появился Константин, и не из-за нее.
Воцарилась внезапная тишина. Джейн подняла глаза и увидела, что в дверях стоит Константин с женщиной на руках.
Вода потоками лила с его волос, бежала по лицу. Оно было серым от усталости. И от отчаяния, подумала Джейн. Он был без сюртука и без шляпы, разорванная в нескольких местах белая сорочка прилипла к телу.
— Константин! — кинулась вперед Джейн. — Скорее! Сделайте на полу постель из одеял. Надо согреть пострадавшую.
— Поздно. Она мертва. — Голос Константина был хриплым. Он положил свою ношу на импровизированную койку. — Сожалею.
У одной из женщин вырвался вопль. Джейн оттолкнули, когда родные и друзья окружили покойную.
— Что случилось? — спросила она у Константина.
Он потер лицо рукой.
— Насколько я понимаю, она поскользнулась, упала в реку и разбила голову. — Он мрачно наблюдал людское горе.
Джейн взяла его за руку, холодную, без перчатки, и повела прочь. Она хотела прихватить ему одеяло.
— Нет, — сказал он, — мне нужно возвращаться.
— Тебе нужно отдохнуть, — настаивала Джейн. — Есть кому делать эту работу.
Гнев, словно молния, пересек его лицо.
— Думаешь, я могу? Ты думаешь, я могу отдыхать, когда там еще столько людей? — Константин покачал головой. — Джейн, — хрипло сказал он, — ты совсем меня не знаешь.
Константин не позволял себе отдыхать. Только в середине дня он убедился, что все жители в безопасности и, по крайней мере временно, размещены в ближайших коттеджах, в церкви и в «Голове короля».
Его собственные арендаторы принесли еду и забрали тех, кто не смог укрыться поближе к дому. Было бы куда удобнее разместить их в Лейзенби-Холле, но здешние люди по вполне понятной причине нервничали из-за того, что придется спать в доме местного барона. Они лучше разместятся у своих, заверил его Джонс.
Джонс долго и пристально смотрел на него.
— Я возвращаюсь.
Константин так устал, что едва не упустил смысл его слов. Потом до него дошло, что Джонс решил занять свою прежнюю должность управляющего поместьем. Улыбка словно расколола лицо Константина.
— Молодец! — Он протянул руку. Джонс колебался лишь мгновение, потом крепко пожал ее.
Ларкина придется понизить в должности, но ему еще нужно набраться опыта. Пожалуй, он только обрадуется, что Джонс несколько лет поруководит им.
Воспрянув духом, Константин съел бутерброд и выпил кружку эля в «Голове короля», а потом снова отправился совещаться с инженером, который прибыл из Бристоля.
— Я могу начать работу сразу, но мне нужно разрешение от владельца земли, — сказал мистер Грейнджер.
— Считайте, что разрешение есть, — рыкнул Девер. Он посмотрел на Константина гипнотизирующим взглядом. — Я об этом позабочусь.
Константин кивнул:
— Приступайте.
Грейнджер позвал своих людей, и Константин повернулся к Монфору и Деверу:
— Я обязан вам обоим.
Девер молча хлопнул его по плечу и вышел.
— Отправляйтесь домой, Роксдейл, — сказал Монфор. — От вас здесь пользы нет, вы с ног валитесь от усталости.
Константин наклонил голову, не желая признавать слабость. Однако он понимал, что Монфор прав. Он должен идти. И пошел бы, если бы мог переставлять ноги.
Монфор медлил, Константин не знал, с какой целью. Он слишком устал, чтобы вникать в намерения герцога.
Грохот колес кареты стал громче. Константин повернул голову.
— Как раз вовремя, — сказал Монфор.
Константин смотрел на карету, словно никогда прежде ее не видел.
— Моя лошадь, — с трудом выговорил он.
— Мой конюх проследит за ней. Поезжайте домой, Роксдейл. Я пришлю весточку, если вы понадобитесь.
Последнее, что Константин помнил, — это как он забрался в карету. Он проснулся в собственной постели. Солнечный свет лился в окно, окрашивая стены золотистым цветом. Он проспал больше суток?
Константин прикрыл рукой глаза, когда снова нахлынула боль трагической ночи. Если бы он отбросил гордость и вместо оскорблений использовал убеждение, чтобы заручиться сотрудничеством Трента… Если бы он наплевал на Трента и сам разобрал бы эту дамбу несколько дней назад…
Если бы… если бы… Если бы хоть что-то из этого было сделано, несчастная женщина не погибла бы.
Передернув плечами, Константин сел и уронил голову на руки. Такое ощущение, что рыдания и горе наполняли спальню, он слышал их, чувствовал внутри себя.
Эти звуки… он сообразил, что они вырываются у него.
Сухие мучительные рыдания, которые, казалось, поселились у него в груди.
Слишком поздно. Его гордость и упрямство Трента. Они вдвоем убили ни в чем не повинную женщину.
Легкое дыхание шевельнуло волосы у него на затылке. Изящные руки обняли его, нежный поцелуй коснулся плеча. Мягкий голос прошептал:
— Никто не сделал бы больше.
Константин шумно выдохнул.
Джейн положила руки ему на плечи.
— Ответственность лежит на Тренте. Он трус и дурак, Константин, и его арендаторы это знают. — Подавшись вперед, Джейн нежно погладила его скулу. — Слышал бы ты, что они говорили о тебе прошлой
