Чужая весна

Весна стучится в окна. Открыла я окно.
Весна стучится в двери. Открою, все равно.

Весна стучится в сердце: — впусти меня, впусти! —
Нет, сердца не открою. Пусть будет взаперти.

Простое счастье

Затворило сердце створки
От угрюмой зимней дрожи:
Слышен стук едва, едва.
…Зеленеет на пригорке
Вся колючая, как ежик,
Первая трава.

Кто там бродит между кочек
С солнечным лучом в руке?
Вместе с ветерком хлопочет,
Пробегая налегке,
То коснется вербных почек,
То плеснется в ручейке,

Здесь надломит тихо льдинку.
Дальше выпрямит травинку…
Не слышна и не видна
Крошка в шапочке зеленой,
Вербным мехом опушенной —
Новая весна.

Вот оно — простое счастье:
Жар дыхания земного,
В небе облака.
И раскрылось сердце настежь
От простого, голубого
Первого цветка.

«Весна и вечер. Ласточек тревогой…»

Весна и вечер. Ласточек тревогой
По небу растекающийся крик.
В руках цветы черемухи убогой…
Восходит кверху лестницею строгой
Неосвещенной улицы тупик.

Всхожу по ступеням. И на площадке,
Вдыхая ветки запах пыльно-сладкий,
Я медлю… Трогаю перил гранит,
И руки мне сквозь тонкие перчатки
Шероховатый камень холодит.

Мотивы улицы многооконной:
И смех, и крик детей неугомонный,
И хриплый всхлип тягучий граммофонный,
И четкий шаг — стаккато каблука
О твердый лак асфальтного катка.

А там вдали — расцвет огней фонарных,
Больших и малых бусинок янтарных
Прерывистый, снижающийся ряд,
И над квадратами домов угарных
Реклама неба — розовый закат.

Широкий час блужданий вольных, праздных.
Обрывки фраз, случайных и несвязных,
И встречи глаз — осколки жизней разных…
Плетется, вьется бисер бытия.
Во мне вся жизнь, чужая и моя.

И вдруг окно. В мечту и в явь раскрыто.
И кажется, кирпичная стена
Потоком, вихрем, пламенем разбита:
Летит из плена пыльного гранита
Живой, горячей музыки волна.

Летит в простор, в сияющие зори.
За грани зорь, в лазоревое море…