Своим тиканием маятник напоминает человеческое сердце, а также и тем, что является движущим началом всего механизма часов. «Лавка часовщика» становится символом всего мира людского, где сердце «бьется с близким сердцем врозь».
Образ маятника выдает характерную особенность психического настроения, легшего в основу данного сборника. Как маятник только часть, хотя и весьма важная, часового механизма, так и сердце в этих стихах не весь человек, а только часть его. Поэтесса сознательно отделяет себя от своего сердца, ведет разговор с сердцем, упрекает сердце за старомодность: «у тебя любовь на каждом слове», успокаивает сердце: «ну, полно же, сердце, ребячиться, пора тебе взрослым стать» и утешает себя мыслью: «ну, как-нибудь мы (т. е. я и сердце) проживем». Поэтесса ведет строгий надзор за сердцем: то закрывает сердце на семь замков, а когда весна стучится в сердце, грозно решает: «Нет, сердца не открою. Пусть будет взаперти».
Хочется спросить, почему Вера Булич так жестоко обращается со своим сердцем, которое, на наш взгляд, очень симпатично. Во-первых, сердце привязано к прежнему укладу жизни. Это тяготение к тому, что было получило прекрасное выражение в стихотворениях «Россия» и «Петербург», которые ни один эмигрант не прочтет без волнения. Во-вторых, сердце живет одной жизнью с природой и чувствует «Июль» и «Октябрь», «Полдень» и «Полночь» и восторгается «Ночными облаками» и «нетронутым снегом». В- третьих, сердце глубоко религиозно, умеет искренне молиться и находить успокоение в молитве. Эта религиозность вдохновила поэтессу к проникновенным стихотворениям «Странница» и «У Бога с ладоней голуби зерна клюют».
Кроме этих качеств, остаются еще переживания, о которых поэтесса говорит:
В сравнении с другими проявлениями сердца эта любовь осталась нерасцветшей. Поэтесса прекрасно знает, чего недостает:
В конце концов, сердце все же не маятник!
На днях вышел новый сборник стихов Веры Булич «Пленный ветер», указывающий на рост ее художественной личности. Двойственность поэтессы и ее сердца смягчились и преобразились в сознание несовершенства человеческого слова и невозможность передать всю полноту своего чувства:
В утешение поэтессы скажем, что истинно художественные творения выражают не только реальное содержание слов, но и обертоны еще не осмысленных настроений. Новый сборник сохранил все ценные мотивы первого сборника. Воспоминания прошедшей жизни дали повод к описаниям: «Верба», «Дом» и пр. Горизонт природы расширился пейзажем моря и Гельсингфорса. Мотив разлуки и ушедшего счастья повторяется под сурдинку примирительной покорности. Зато совершенно новым в этом сборнике являются более широкие, лирико-эпические изображения душевного состояния. Такими опытами являются «Письмо», «Из дневника» и «Стихи о Дон-Жуане».
С тех пор как испанский поэт Тирсо де Молина в 16-ом веке сочинил свою драму о Дон-Жуане, целый ряд поэтов — Мольер, Байрон, Пушкин, Алексей Толстой, Граббе, Ленау и др., а не в меньшей мере и чудесный Моцарт в этот бессмертный образ перевоплотили свой личный опыт. Вера Булич — первая поэтесса, избравшая Донну Анну свидетельницей своих личных переживаний. Дон-Жуан и Донна Анна — вечные спутники, связанные друг с другом судьбой:
Мысль о предопределенности примиряет поэтессу с разлукой:
Она убеждена в том, что не только она сама обречена страдать, но и сам Дон-Жуан обречен:
«Стихи о Дон-Жуане» — прекрасный пример того, как завещанный веками литературный образ облагораживает, смягчает и поддерживает чувствование современного человека.
Вышедшие сборники стихов Веры Булич свидетельствуют об искусном владении ею музыкальными элементами языка, как-то: рифма, ритм, повторил, синкопы и пр., и являются залогом новых произведений,
