только рядом с кроватью на полу валялся его сотовый телефон и пустой стакан. На ковре и одеяле были большие пятна от пролитой воды.
Подойдя к Синдзи, я заметила, что на тумбочке рядом с его кроватью лежало несколько бумажек. И на них тоже были надписи.
'0', '+3', '+10', '+20', 'после'.
'И что это значит?'
Я с беспокойством глянула на спящего. Как и полагалось спящему - он спал. Дыхание было тихим и почти незаметным. Но он действительно просто спал.
'И стоило меня так пугать?'
Я вернулась к оставленной у двери записке. Оторвав ее от дверного косяка, я прочла следующее:
'Мисато-сан, вы перепутали двери. Это - не дверь холодильника. Здесь нет ни пива, ни еды. Впрочем, я так полагаю, что вы здесь не из-за этого. Тогда объясню еще раз - со мной все в порядке, даже если со стороны выглядит по-другому. И не вздумайте меня будить! Тогда мне точно будет плохо. Это было предупреждение. Надеюсь, что не запоздалое. Проснусь я сам. Утром. На этом все. До свидания. Закройте дверь с той стороны.
P.S. Мисато, я все же надеялся, что вы мне верите. Жаль, что ошибся'.
Я молча сунула бумажку в карман. Подошла к кровати. Подняла с пола телефон и положила его на тумбочку. Забрала пустой стакан и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Сумеет ли он понять, что я сделала это не из-за недоверия к нему, а из-за беспокойства за него? Я на это надеялась.
***
Икари Синдзи.
В измученное сознание проник некий посторонний звук. Сначала я не обращал на него внимания, но он становился все сильнее и противнее.
'Аянами Рей?'
Звук не прекращался.
'Нет. Будильник'.
Я приоткрыл один глаз. На прикроватной тумбочке лежал мой телефон и мерзко гудел. Секунд пять ушло на то, чтобы под эту мерзкую музыку проснуться окончательно.
Бросил взгляд в сторону двери - записки там не было. Значит Мисато все-таки заходила. Вопрос в том, когда она это сделала? Ответ я узнаю очень скоро.
Отключив будильник, я начал быстро одеваться. Потом направился в ванную - умываться. В зеркале меня ожидал первый сюрприз - мое отражение. Нет, оно выглядело, как обычно. Только слишком пристально меня разглядывало. И почему-то возникало ощущение, что зеркало - черное. Я посмотрел в него и ухмыльнулся. Мое отражение ухмыльнулось в ответ. Ничего нового. Скоро пройдет. Главное не вздрагивать, когда отражение в зеркале начинает с тобой говорить. Затем последовало быстрое приготовление завтрака - и можно идти будить Мисато.
Но вместо этого я сел за стол и обхватил голову руками. Не хотелось ничего делать. До поры сдерживаемые мысли вырвались наружу.
'Рей не человек'.
'Я такая же тварь, как и три года назад. Ничуть не изменился'.
Голову постепенно заполнял противный липкий страх. И на этот раз мне нечего было ему противопоставить. Я еще сильнее стиснул голову и сжал зубы. Вряд ли Мисато обрадуется, увидев безумного пилота, катающегося по полу.
А вслед за страхом пришли голоса. Их было множество. Они наперебой звучали в моей голове, разрывая ее на куски. Еще один взгляд внутрь себя не прошел бесследно.
'Вы все ненавидите меня!'
Обида. Детский голос, срывающийся на противный визг.
'Тебе ведь приятно чувствовать себя обиженным?!'
Ненависть. Могучий рев, раздающийся изнутри.
'Нет... Я не такой... Я никогда...'
Попытка защититься. Заглушить вопли в голове собственными мыслями.
'Вы все отталкиваете меня! Я вам не нужен! Я хочу, чтоб вы умерли! Я ненавижу вас!'
В детском визгливом голосе просыпается злоба. Бессильная.
'Я... Никого... Не ненавижу... Ненависть... Бесполезна... Вредна... Уйдите...'
Сквозь стиснутые зубы прорывается едва слышный стон. Раскалывается голова.
'Ты хочешь чтобы тебя любили? И при этом готов только ненавидеть? Ты - ничтожество!'
Глумливая насмешка. Что еще может вызвать такое существо, как я?
- Замолчите... - сдавленный, еле слышный стон. - Я не такой...
'Помогите мне! Я ведь умираю! Защитите меня!'
Отчаянный крик. Эгоистичный вопль того, кто всегда помогал только себе.
- Я... не прошу... Ничьей... Помощи... - еле слышный шепот, срывающийся с моих губ.
'Я никогда не попрошу о помощи'.
Тихий рык загнанного зверя. Готового умереть, но не сдаться.
'Хочешь, чтобы тебя пожалели? Всем своим видом показываешь, как тебе плохо? Самый несчастный человек на свете!'
Отвращение в голосе переполняет меня. Отвращение к себе самому.
'Я никому не покажу, что мне плохо'.
Спокойно произнесенная фраза. И кривая ухмылка на все лицо. Попробуй прочитай, что под ней.
'Зачем ты нужен? Умри'.
- Я буду жить... Без 'зачем'... Просто так... - голова лежит на столе. Бесконечная усталость во всем теле. Может действительно проще умереть?
'Живи без цели! Живи не ради чего-то! Живи вопреки! Вопреки всему! И никогда не сдавайся!'
Усмешка. Да, я помню. Я буду жить. Я не сдамся.
'От тебя никакого толку. Ты бесполезен. Ты думаешь только о себе'.
Я лишь продолжаю стискивать голову руками.
'Это вы во всем виноваты! Вы сделали меня таким!'
Еще один крик полный ненависти и боли. Затем еще один. Они сменяют друг друга, вытаскивая из моей памяти все то, что я стыдливо прятал. То, на что не обращал внимания. То, за что хотелось себя ненавидеть. Но нельзя. Нужно жить. Знать и жить.
Минут через пять я на трясущихся ногах поднялся из-за стола. Подошел к раковине. Умылся холодной водой. Пригладил растрепавшиеся волосы. Затем, подойдя к окну, открыл его.
Прохладный свежий воздух легким ветерком огладил лицо. Ему было все равно, кто я.
Я поглядел на горизонт. На ярко-красную полосу зарождающегося рассвета.
'У Рей глаза тоже красные. Но другие'.
Я не могу изменить свою природу. Но я могу действовать ей вопреки.
Знание причиняет боль, но способно указать направление в котором надо двигаться. Или направление, в котором двигаться нельзя ни в коем случае.
Кривая ухмылка на лице.
Ломать себя больно. Но это единственный вариант. Поддаться собственным слабостям, зная о них, и ненавидеть себя за это - это путь в бездну. А я еще хочу жить.
Ухмылка сменяется оскалом.
'И я буду жить. Жить и помнить'.
Закрываю окно.
