И я держался. Мой голос был спокойно-язвителен, мои руки не стискивали в судорогах одеяло. Только изнутри не переставая нашептывал тихий шипящий голос:
'Это навсегда...'
Наконец Мисато подала голос:
- То есть, когда Ева выходила из-под контроля... - она пыталась осмыслить сказанное мной.
- Она управлялась мной, - я слегка кивнул головой. - Точнее не совсем управлялась, скорее контролировалась. Хотя это тоже не точное определение.
Я задумался.
- Это сложно, Мисато. 'Берсерк' - это объединение двух разумов - моего и Евы. Что любопытно - Ноль Первый отдельно от меня разумом не обладает. При обычной синхронизации - тоже. А в режиме 'Берсерк' - у него появляется разум. Причем свой.
- Ноль Первый? Ты так назвал свою Еву? - дождавшись моего утвердительного кивка, женщина продолжила. - А вы с ним во мнениях никогда не расходитесь?
Я весело хмыкнул.
- Какой у нас был уровень синхронизации в последний раз? Девяносто с лишним? Вот и считайте на сколько оставшихся от ста процентов мы можем разойтись во взглядах.
- То есть такого не было? - в голосе Мисато слышалось сомнение.
- Почему же, было один раз. При моей первой стычке... с этим хреновым октаэдром.
При последних словах я чуть не сорвался на крик. Пришлось сделать пару глубоких вдохов, успокаиваясь. И как ни в чем не бывало продолжил:
- В конце боя - когда активировалась катапульта - Ева хотела атаковать Ангела, а я хотел отступить. Но это не было разногласием. Скорее просто два варианта действий. Знаете, иногда сложно понять, составляем ли мы одну личность или у нас их две...
Я замолчал. Я действительно не знал, что такое 'Берсерк'. Я просто принимал происходящее как должное.
- А то что Ева или, как ты ее называешь, Ноль Первый тебя защищает? Почему это происходит?
- Я не знаю, Мисато-сан, - я покачал головой в темноту. - Я просто пользуюсь. Не я делал Ев.
И снова молчание. Мисато по-видимому обдумывала свалившуюся на нее информацию. Я - размышлял о феномене 'Берсерка'. Вспоминал все детали связанные с этим состоянием. Обдумывал их. Снова вспоминал. Изредка проскакивали мысли типа 'Как там Ноль Первый?'.
- Капитан Кацураги? - неожиданно для меня раздался голос от двери в палату. - Вас просят пройти на командный мостик.
Судя по звукам Мисато поднялась со стула.
- Синдзи, сегодня я заберу тебя домой. Потерпи до вечера, - небольшая пауза. - А еще к тебе часа через два придет Аянами. Она у твоей палаты уже больше недели дежурит. Ты... на нее...
Мисато явно испытывала затруднения с формулировкой. Но я все понял.
- Все будет хорошо, Мисато, - я сам не знал, относилась ли эта фраза только к Рей или моему будущему в целом. Было бы хорошо, если и ко второму...
'Хорошо, но невозможно'.
Еще одна попытка усмехнуться. И снова неудачная. Как же мешают эти бинты на лице!
- Мисато-сан! - когда она уже выходила, я вспомнил один мучавший меня вопрос. - Как там Ноль Первый?
Мисато остановилась.
- Не волнуйся за него. Восстановительные работы идут в три смены. Техники клянутся, что через три- четыре недели будет, как новенький.
Я позволил себе расслабленно выдохнуть. Мисато ушла, тихо прикрыв дверь. В голове вяло текли мысли. Нет, не о том, что ослеп. Эту тему я старательно обходил стороной. Я думал о Ноль Первом. Странном создании, способном думать и чувствовать... Но только тогда, когда я открывал ему свой разум. Интересно получается, он что же - думает моим мозгом? Этот ответ напрашивается, но почему тогда его образ мыслей так отличается от моих? Нет, тут есть что-то еще... Что же я не учел?
Я вспоминал. Вспоминал каждый случай, когда я сливал свой разум с разумом Ноль Первого. И все больше понимал - да, у него есть свой разум. В режиме 'Берсерка' мы всегда действовали на пару - я управлял осознанными процессами, вроде движения Евы. А он работал на более тонком уровне - не давал мне потерять сознание, блокировал работу ограничивающей меня электроники, он даже как-то ухитрился поставить временный блок на мою память! Пусть не сильно качественный (какие-то смутные ощущения все равно оставались), но ведь поставил же! Сумел. И дважды он спасал мою жизнь. Один раз - когда прикрыл рукой от падающих плафонов. И второй - во время битвы с последним Ангелом. Ведь я выжил. Выжил, хотя должен был стать куском вареного мяса. Я очень смутно помнил то, что было после активации 'Берсерка' - только яркий свет и дикая боль сгорающего заживо тела. По телу прошла неконтролируемая волна дрожи.
'Нет. Не хочу это вспоминать. Никогда'.
Тем более что первый случай был гораздо интересней. Ева защищала меня, хотя я с ней в контакт еще не вступал. И к тому же - Ева не была активной. Почему? Почувствовала будущего пилота, как я почувствовал ее? Но тогда получается, что Ева разумна и без 'Берсерка'? Или это был такой рефлекс? Интересный рефлекс, ничего не скажешь... Ладно, раз уж теперь играю в открытую - то могу позволить себе задавать вопросы.
Шло время. Я думал. И при этом старался не замечать, что многие мысли я обдумывал уже не первый раз. И даже не второй. Я ждал Рей. Ждал голоса, способного если не разогнать темноту, то хотя бы дополнить ее. Показать, что кроме нее есть и что-то еще.
Дверь открылась почти бесшумно. Послышались чьи-то легкие шаги. Я догадывался кто это, но молчал. И не шевелился. Шаги затихли около моей кровати. И судя по звукам, кто-то сел на стул рядом с моей кроватью. Наступила тишина.
- Сейчас ты должна произнести следующее, - сказал я громким шепотом. - 'Как ты себя чувствуешь, Икари?'
Тишина.
- Рей, это ты? - в моем голосе слышалось беспокойство (наигранное, впрочем). - С тобой все в порядке? Ты можешь говорить?
- Да, это я, - ее голос звучал как-то непривычно. - Со мной все в порядке.
Я облегченно выдохнул.
- Это хорошо, что с тобой все нормально, - я задумчиво побарабанил пальцами по гипсу на левой ноге. Затем вновь оживился. - Знаешь, у меня тоже есть хорошие новости! Я рассказал командующему о том, что могу контролировать 'Берсерка' и что в этом режиме я вижу глазами Евы. Так что я остаюсь пилотом!
И снова тишина. После продолжительной паузы я услышал.
- Почему, Икари? - в ее голосе слышалось непонимание. И что-то еще. Какая-то дрожь, как будто... она плакала? Это возможно?
'Маловероятно, возможно и абсолютно не нужно!'
Я протянул левую руку в ее сторону.
- Рей, пожалуйста приложи мою руку к своему лицу, - вот теперь мое беспокойство было не наигранным!
Рей обхватила мою ладонь своими и прижала ее к своей щеке.
'У нее... приятные руки'.
Я аккуратно провел ладонью по нижней части ее лица. Щека, нос, губы, подбородок, другая щека. Кожа настолько мягкая, что я начал понимать значение слова 'бархатистая'. Я-то всегда думал, что это такое литературное преувеличение. Но нет - действительно... бархатистая. И очень приятная. Слез не было. Я еще на секунду задержал руку на ее щеке и, старательно подавляя вздох, положил руку обратно на кровать.
Я пребывал в какой-то странной задумчивости. На душе была странная и непонятная гамма то ли ощущений, то ли эмоций. Что-то похожее я испытывал, когда в первый день в местной школе рассматривал
