Так надо. Он обязан отстоять свое право на независимость и доказать умение принимать самостоятельные решения. Вязаные шарфики и шапочки это, конечно, хорошо, но он не кукла, чтобы его праздникам наряжать и с ложечки кормить. Постоянный контроль и защита тоже великолепны, однако, он - мужчина, хоть и ребенок неразумный по меркам эльфов, да воспитанный человеком, оттого в свои тридцать четыре в состоянии о себе и других позаботиться. И да... указывать что и когда чувствовать еще одна плохая привычка Осантейи, только у того, кому она указывает сердце есть и оно давно не совсем здоровое... Точнее совершенно больное! А с ним и голова ибо кто, если не полный идиот рассчитывал Кель переиграть?
Нет, он, безусловно, идиот так, наполовину, поэтому хватит предаваться воспоминаниям, сожалениям и пора двигаться к границе с Лесом Вечности, ибо вскоре может быть поздно. Хотя не плюнуть ли и не вернуться ли в распростертое объятия темной? Честно говоря, до смерти надоело каждый золотой считать и думать по во время ужина хватит ли ему на завтрак.
Иллинойс тряхнул ушами, постучал по своему лбу, запрыгнул в седло и тронул поводья. Потерпит, не мальчик. Вернется сейчас - никогда ничего не докажет, зато остатки уважения к себе на ближайшей березе собственноручно повесит! Мужчина с оглянулся назад, пожевал нижнюю губу и заставил себя тронуться в путь.
Снэйк прятался до вечера - залечивал поврежденную челюсть. Темная ее не сломала, но выбила, пришлось с помощью добровольца обратно забить. Кумба походных лечебных процедур змеиноглазый сперва к зажиточной крестьянской семье прибился, с ней пообедал, после с кости с отрядом оборотней- наемников сыграл, а вечером огородами осмелился к хвосту своего отряда прибился, догрызая куриное крылышко, которое по дороге за полсеребрушки купил у лоточницы, что кормила путников недорого и вкусно.
Заплатив положенный взнос, отряд вошел в тоннель. Снэйк все ждал, когда Кель на него внимание обратит. Он специально для расстарался с объяснениями - такую запутанную конструкцию соорудил, что не каждый архитектор разберется, чего он нагородил, но темная его не замечала и делала это эффектно и естественно, будто у нее к нему вопросов нет.
Час кумба мучился. За второй озверел. Третий провел словно в тумане. Четвертый почти довел его до безумия. Почему она ни о чем не спрашивает? Обычно отчета требует немедленно, прямо сейчас и как можно быстрее, а тут отрезало. И главное, чувства ее поведению не противоречили. Кель на самом деле испытывала безразличие.
Но почему? Она женщина, а они по природе любопытны, и Кель такой была, используя эту особенность пола на благо работы и государства. Что произошло сейчас? Событие, которое должно вывести ее из равновесия и превратить в ледяную фурию, сделали из нее образец спокойствия.
Дольше Правая Рука терпеть не мог.
Он подъехал к Императрице, пристроился чуть впереди, повернулся и заискивающе улыбнулся. Не помогло... Тогда он деликатно кашлянул в ладонь. Эмоций не прибавилось. Усмехнувшись, мужчина слался:
- Ничего не хочешь спросить? - голос дрожал от напряжения.
- Нет, - Кель и ухом не повела.
- То есть тебе не интересно? - едва не подавился блондин.
- Нисколько.
- Я правильно понял - ты не хочешь знать?! - дыхание перехватило.
- В яблочко, - на лице Императрицы ни один мускул не дернулся.
Помощник проглотил язык. Он не знал, как реагировать на такую Кель. Не ясно, что она задумала, какие у нее мотивы и к чему женщина стремится. Это опасно. В состоянии холодного безразличия к окружающему миру она способна натворить глупостей. В первую очередь, по отношению к себе.
- Видишь ли, - после паузы продолжила Осантейя, - за многие годы работы бок о бок я успела неплохо тебя узнать. Не думай, я не занималась изучением древней расы, но привыкла хотя бы предполагать, что и в каких ситуациях можно ожидать от того или иного человека, связанного со мной обязательствами. Когда я хотела спросить ты сбежал. Ты взял время на подготовку и наверняка придумал ложь. Не хочу ее слышать. Зачем мне фантазии кумбы? - насмешка во взгляде темной жгла огнем. - Ты не готов говорить мне правду и по сути ты передал меня. Конечно, Иллинойс не абы кто, только сколько ты с ним не виделся? Десять лет? О, ты дернулся. Значит, меньше. Возможно, ты даже участвовал в подготовке его задумки. Не бойся, я не собираюсь тебя увольнять: уже сделала это однажды. Не вижу нужды во второй безымянной яме под осиной. Правда, не наказать не могу, - рассмеялась Кель.
Снэйк вздрогнул. Никогда прежде Осантейя не разговаривала с ним в таком тоне. Она отстранилась от него, закрылась и низвела до уровня одного из своих подчиненных, а ведь несколько часов назад они были ближе неразлучных друзей. Теперь Кель вряд ли доверит ему прикрывать спину. Так быстро и так легко Правая Рука стал абсолютно не нужен ей. Он стал никем в одночасье...
Иллинойс пришел к нему два года назад. Демон знает, как ему удалось пробраться в Лос-Идос и кто еще помогал беглому Императору, но факт остается фактом: эльф убедил в его своей боли. Он вовсе не просил жалости, но предлагал действие. Увы, оба упустили из виду, что темная тоже способна болеть душой.
Глупые заигравшиеся мальчишки. Как всегда все мысли о себе, ведь другие лишь рядом с их миром, но никого они не пригласили внутрь. Сидели за закрытыми дверьми, обсуждали предстоящий праздник, забыв об отчаянном стуке. Жаль, не догадались, что в назначенный день гости могут просто не придти.
- Какое наказание? - Снэйк опустил голову и прикрыл глаза в знак вины. Тяжелое чувство ворочалось в груди, мешая дышать.
- Не хочу ничего знать о планах Иля. Ни ложь. Ни правду. Ни намеки. Рано или поздно все узнаю сама и действовать буду по обстоятельствам, а насколько я привередливый человек ты прекрасно знаешь. Здорово, правда, когда рассказать хочется, но слышать некому? - глаза-льдинки искрились инеем злого веселья.
Здорово?
Правая Рука отстал на полкорпуса. Он бы убрался в конец колонны, но его кобыла не желала расставаться с конем Кель. Добавить ему было нечего. Императрица до последней запятой его реакцию рассчитала. Сейчас он жаждал сознаться, но она ему не позволит. Есть много способов заткнуть рот или уши. Ох, попадется ему Иллинойс под горячую руку!
Кель
Корзас встретил нас еще одной очередью. Пешие, конные люди, обозы из телег и одиночные кареты стопились перед единственными въездными в город воротами. Как водиться народ, застрявший в очереди и простоявший в ней не первый час, дружелюбием не отличался. Учитывая события, в которые я влипла до этого, ночь без сна в тоннеле под перевалом 'Язык змеи', и разразившиеся первой весенй грозой небеса, мое настроение на высокой ноте вторило общему. Глаза вместе с небесами метали молнии, кончики пальцев покалывало готовой сорваться магией, а дождевые капли вокруг меня застывали колючими градинами.
Помаявшись пять минут борьбой со своей совестью, я связала ее, сунула в рот кляп и велела отряду принимать парадное построение. В кои-то веки имею полное право воспользоваться служебным положением! Императрица же, а не жгучее садово-огородное растение, как некоторые считают - взгляд в сторону Снэйка.
Двое гвардейцев ехали на некотором отдалении распугивая народ резкими звуками горнов, за ними скакал еще один, зычно объявляя о прибытии единственной и неповторимой персоны - моей. Горластого прикрывали еще пара с горнами, за ними следовала основная часть отряда - я, Правая Рука и десяток гвардейцев по обе стороны от нас. В хвосте плелся замыкающий. Даже с таким сопровождением нам пришлось помучится, чтобы добраться до ворот - очередь, словно река в половодье, расползлась на обе
