крайний риск: закупорили пещеру, в которую вошли наши, а потом пустили газ. Когда через час открыли, все уже было кончено.
– Вот как, значит... Газами потравили, герои... – в серых глазах Лютого загорелся нехороший огонь. – Камрад, вы уже таки идите, времени в обрез, а я тут с ними за жизнь потолкую, политинформацию проведу, о гуманности побеседую...
– Сейчас, я только носик попудрю, -полуобернувшись, сказал Гоблин, справляя малую нужду в ближайший угол возле пульта. – Ты остаешься тут камрад, бдишь и ждешь нас.
– 'В бой идут одни терминаторы'? – ухмыльнулся Лютый.
– Ага. Ворота в башню не открывай за мной ворота закрой, чтобы никто нам не мешал и, главное, чтобы оттуда наружу никто выскочить не смог. Все-таки они все в смертники записались нельзя пацанов разочаровывать с этими псами – смотри сам. Сперва пусть танк помоют, а если что – за рога и в стойло, ритуальные услуги – на твое усмотрение. И взорви тут все к чертовой матери. – Гоблин застегнул штаны, повернулся и положил рэйлган на плечо. – Все, пошли.
На крыше башни резко и коротко свистнули.
– Гастелло, смотри за ними! – Гоблин и все остальные опрометью бросились наверх.
Диверсанты как пробки вылетали из люка и, низко пригибаясь, разбегались вдоль бортика. Из туннеля, через который они пришли, несся басовый рев мощных турбин.
– Танки! – срывая голос, заорал Гоблин. – К бою! Заряжать стрелки! Угрюмый – приготовь ружье! Пушистый, сколько «шершней» осталось?!
– Три! – кричал Пушистый лихорадочно заменяя в барабане гранаты.
– Готовься! Камрад, у тебя?!
– Одна напалмовая!
– Приготовь!
Бойцы быстро выставляли регуляторы силы тока на максимум, выдергивали одни магазины и вставляли другие, снаряжая рэйлганы бронебойными стреловидными снарядами с хвостовым оперением. Стрелки имели оболочку из мягкого металла, которая скрывала под собой острый стержень из сверхпрочной, мономолекулярной стали. Только ими можно было пробить строгговскую бронетехнику, да и то удавалось это далеко не всегда.
Рев турбин нарастал, из черной пасти туннеля уже клубами летела пыль.
– Сколько их?!
– Минимум три! Да, три!
– Двоих надо впустить, а третьим завалить выход! Пушистый, ты понял?
– Есть!
– Камрад, Негатив и я – первый! Демон, Крюгер – второй! Кабан, Тарзан, Угрюмый – третий! Приготовились!
И в ту же секунду из черного жерла туннеля вылетел первый танк. Огромная, зализанная со всех сторон металлическая туша, во все стороны ощетинившаяся стволами, скользнула вверх, зависла в воздухе вровень с крышей и открыла ураганный огонь одновременно с диверсантами.
Фффуххх! – фыркнули черными ноздрями ракетные установки. Бу-бух! – ударили бортовые пушки. Тра- та-та! – застрекотали пулеметы. В этом грохоте визг рэйлганов был совсем не слышен, однако результат их стрельбы хуже от этого не стал.
Очередью загремели взрывы чуть ниже бортика по краю крыши. Семь голубых спиралей уперлись в три разных места танка, где за полуметровой броней скрывались пилот, стрелок и командир. Оседлавшие концы спиралей снаряды дружно пробили активную броню, впились в броню металлическую, мягкая сталь оболочек расплющилась об поверхность, и острые бронебойные стержни, пронзая инопланетный металл, хищно устремились вглубь. Не все они прошли насквозь, но сила их удара была такова, что внутренняя поверхность брони взорвалась осколками, разрывая в клочья тела экипажа.
Танк прекратил стрельбу, повиснув в двадцати метрах над грунтом и медленно поворачиваясь носом от башни в сторону выхода. Выпущенные им ракеты и снаряды попали прямо в бортик, пробив в одном месте огромную дыру, подняв тучу пыли, завалив станок с турелью и не причинив никому никакого вреда. Рэйлганы на всякий пожарный ударили второй раз, уже в подставленный борт. Турбины резко сбавили обороты, и танк плавно опустился на брюхо, непомерной тяжестью ломая маленькие сараюшки. И тут в пещеру с ревом, открыв огонь сразу от входа, залетел второй танк. Шедший впритык за ним третий повис внизу, прямо на выходе в туннель, перекрывая единственный путь отхода и тоже грохоча сразу всеми орудиями.
Диверсанты влипли в пол и по-пластунски метнулись на противоположный край площадки. В воздухе свистели пули крупнокалиберных пулеметов, летели осколки камня от разбиваемого ими бортика.
– Пушистый! – крикнул Гоблин. – Один повис у выхода и бьет снизу, второй сейчас поднимется и будет кончать нас сверху! Приготовься!
– Я щас сам на него кончу! – пробормотал Пушистый, перекатился на спину и замер с поднятым гранатометом, сквозь грохот взрывов внимательно слушая звук турбин. И когда ушедший влево танк добавил вертикальной тяги, солдат сосчитал до трех и выстрелил.
Гранатомет глухо гавкнул, граната пошла по заметной дуге и ударила точно в тупое рыло резко вынырнувшей из-за бортика машины. Одновременно с взрывом гранаты ударили рэйлганы, и концы инверсионных спиралей потонули в огромном черно-красном огненном шаре. Граната не могла причинить танку никакого вреда, зато пламя перекрывало экипажу обзор и не давало вести прицельный огонь. Пытаясь выскочить из огня, танк рванул вверх, стреляя изо всех орудий. Без прицела все снаряды шли выше, попадая в дальнюю стену.
На площадке визжали бьющие чуть ли не очередями рэйлганы, пребольно лягая своих хозяев в плечи и посылая в бронированное брюхо тучи стрелок. Сперва танк потерял управление, потом перестал стрелять, а затем очередного залпа завалился на левый бок. Пролетел над башней к дальней стене, сминая металлические плиты покрытия, неуклюже ударился об нее и рухнул на минное поле. Под ним, не в силах даже подвинуть свалившуюся с воздуха махину, глухо ударило несколько взрывов.
– Пушистый, Лютый! – крикнул Гоблин и бойцы поползли к проломам, по которым бил снизу третий танк.
Танк прекратил огонь, только рев
турбин раздирал воздух подземелья. Целится, сволочь, понял Пушистый.
Ждет, когда я выгляну. Опять ведь убить меня хотят, твари. Эх, «запомниться» бы сейчас...
– Гоблин, зашли казачка! -крикнул он, не оборачиваясь Гоблин мотнул головой, показал Угрюмому два пальца и крикнул: – Бивиса и Баттхеда тащи! Угрюмый ящером метнулся к лестнице и прыгнул вниз. По лестнице загремели шаги и в этот момент из танка с жутким акцентом закричали громкоговорители:
– Гивардэйсы-дысантныкы! Сыда-вайтыс, да?! Вас жидут гарачий вада, топлий койка и нащий гастыпрыымст-ва! Вихады па аднаму на край, да?! Сы-давайса, зымлан!
Подкрепляя сказанное, снизу отрывисто прогрохотали два крупнокалиберных пулемета и края бортика снова брызнули осколками камней.
Меньше чем через полминуты из люка на крышу выпрыгнул перепуганный, крепко держащий ножку от стула с привязанной к ней белой майкой, старший строгг – Бивис, а за ним Батт-хед, тоже с майкой на палке, но при этом держащийся за задницу и испуганно оглядывающийся. Следом за ним с ножом в руке выпрыгнул Угрюмый. Оба монстра сразу присели, озираясь, а Угрюмый и вовсе залег вверх хвостом от греха подальше.
– Слушайте сюда! – сверля взглядом пленных, прорычал по-строггов-ски Гоблин. – Мы окружены, у нас кончились патроны и мы хотим сдаться в плен!
В красных глазах монстров полыхнула злобная радость, и строгги хищно шевельнули волосатыми остроконечными ушами.
– Сейчас вы поднимете палки, размахивая ими, подойдете к краю и договоритесь с командиром танка об условиях нашей сдачи в плен.
– Ты думаешь, Старшие оставят вас в живых, неверный? – зло, прищурившись, спросил Бивис.
– Это не твое дело! – оборвал его Гоблин. – Идите и скажите, что мы срочно хотим сдаться в плен!
– Вы ответите... – прошипел Батт-хед. – Вы за все ответите! Вы...
