— Да. — Лэндан вытащил пачку бумаг из верхней папки стеллажа и передал их Гаррету. — Страховая компания уже прекратила некоторые выплаты Галифаксу. Были утверждения, что он дублировал заявления. Идут разговоры о возбуждении судебного дела.
Гаррет просмотрел бумаги:
— Медицинское мошенничество. Как удачно! Не потребуется особых усилий доказать это.
Лэндан переводил взгляд с одного брата на другого, пока они изучали информацию:
— Теперь, джентльмены, может ли кто-то из вас устроить интервью с одним из ассистентов Гектора? Со старшей медсестрой, может быть? Нам нужно, чтобы она выложила всю правду.
— Уверен, Джулиан уже через минуту заставит ее просить о пощаде, — усмехнулся Гаррет.
С уверенной улыбкой Джулиан подтвердил:
— Конечно. Когда?
Лэндан кивнул:
— Завтра было бы идеально. Хотя нет, сегодня еще лучше. — Он вспомнил отчаяние Бетани из-за разлуки с сыном и набрался решимости. — Сегодня в два я встречаюсь с нашим адвокатом, я должен ввести его в курс дела. Галифакс уже давно не дает Бет видеться с ее сыном, и она очень волнуется. Мы должны действовать быстро. Я хочу доказать, что доктор не заслуживает ни компании, ни сына. У нас все получится, если мы заставим медсестру дать показания против него в качестве свидетеля.
— Все пройдет так, как нам надо, — сказал Джулиан с уверенностью, которой славилось все семейство Гейдж. — Галифакс хочет вернуть Бет, ты же знаешь это.
Эти слова задели Лэндана за живое. Нахмурившись уже от одной только мысли, что Бет придется разговаривать с Галифаксом, он смотрел на газеты, разбросанные по его столу: «Неожиданная свадьба!», «Магнат снова у алтаря», «Любовь в эпоху денег».
— Гаррет сказал тебе, что мама сегодня пригласила твою жену на стрельбище?
Удивившись, Лэндан посмотрел на своего младшего брата. Джулиан редко дурачился.
— На стрельбище? Мама? — Лэндан не смог сдержаться. Он запрокинул голову и рассмеялся. Образ кровожадной Бет с винтовкой в нежных ручках забавлял его. — Хорошо. — Лэндан встряхнул головой и включил компьютер, настроившись на работу.
— Решил, как будешь ухаживать за своей женой? — спросил Гаррет.
Лэндан с деловым видом набросал что-то в блокноте. «Найти, чем ей заняться вне дома. Купить ей изюм».
— Сейчас все мысли о Галифаксе, — пробормотал он.
Его брат усмехнулся:
— Ничто так не возбуждает женщину, как разговоры о ее бывшем.
Лэндан проигнорировал это замечание и попрощался с братьями:
— Все. Уходите.
У него были дела: управлять бизнесом, разделаться с врагом, вернуть ребенка и соблазнить женщину…
Две недели спустя Бет снова оказалась на стрельбище.
— Теперь, моя дорогая, после того как ты подержала оружие и обстреляла стог сена, что бы ты еще хотела сделать?
Щуря глаза под палящим солнцем, Бет опустила винтовку. Она уже обожала свою свекровь и их еженедельные визиты на стрельбище.
— Ладно, я пока что не попала в цель, Элеонор.
— Но еще двадцать — тридцать попыток, и мы будем знать, что стог сена убит.
Элеонор прицелилась, выстрелила и перезарядила винтовку.
— Лэндан — мой старший. — Она снова выстрелила. — Он слишком долго был один. — Элеонор опять выстрелила и перезарядила. — Надеюсь, это не повлияло на его отношения с женщинами.
Свекровь опустила винтовку, чтобы уступить Бет. Та прицелилась, сжимая от напряжения губы:
— Он очень милый, миссис Гейдж.
— Милый! — хмыкнула Элеонор. — Не думаю, что ему понравились бы эти слова.
— Но мы будем женаты не вечно, — сказала Бет, целясь в стог. — Наше взаимопонимание порождено нашей общей ненавистью к одному и тому же человеку.
— Да, но я заметила, как мой сын смотрит на тебя, и не увидела никакой ненависти в его глазах.
Бет почувствовала, как Элеонор внимательно рассматривает ее профиль, словно все ответы на ее вопросы написаны у Бет на щеке.
— И когда ты смотришь на него, я не вижу ненависти в твоих глазах. И безразличия тоже. Я старая ведьма и разбираюсь в некоторых вещах. Я достаточно пожила на этом свете, чтобы кое-что замечать и понимать.
Бет покраснела, стиснула зубы и нажала на спусковой крючок.
Хлопок! Пуля улетела бог знает куда, не поразив ни одну цель.
— Твоя мама и я болтали вчера. — Элеонор подмигнула Бет, прежде чем она нацелилась еще раз. — Сегодня мы играем в карты. И в другие игры. Такие, как сводничество моего сына и ее дочери. Неплохое развлечение, а?
Бет нахмурила брови во время отличного выстрела Элеонор.
— Если вы сводите так же хорошо, как стреляете, — проворчала Бет, — то это будет совсем не весело.
Сводничество под руководством матерей — последнее, в чем нуждалась Бет в данный момент. В частности, потому, что ее муж был самым сексуальным человеком на Земле. И потому, что Бет не была настолько фригидной, насколько считал ее бывший муж.
Отчаяние от ожидания новостей мучило ее. Каждый день, когда Лэндан возвращался с работы, Бет задавала один и тот же вопрос:
— Уже назначили слушание в суде?
— Я работаю над этим, — отвечал он.
Она начала задаваться вопросом, наступит ли вообще этот день.
На протяжении двух недель Бет спала одна в своей комнате, и Лэндану оставалось только лишь представлять, как он незаметно залезает к ней в кровать и кладет руки на ее грудь, на волосы и…
Когда Лэндан пришел домой, Бет вбежала в его комнату, взволнованная от сказанного ей свекровью.
— Лэндан, наши мамы играют в карты.
— И?..
Ее сердце замерло — в белой застегнутой рубашке, без ремня и в черных широких брюках Лэндан выглядел раздраженным и… великолепным.
— И… я думаю, они сговорились против нас.
— В каком смысле?
Бетани наблюдала, как Лэндан начал расстегивать рубашку, не в состоянии вспомнить, что она собиралась сказать.
— А, забудь… Как прошел твой день?
— Утомительно.
И в этот момент мысль пронзила Бет: «Что, если бы он действительно был моим мужем? Что, если бы он приходил домой с работы и Дэвид бежал бы к нему, как его собаки, и он бы улыбался и ерошил его волосы?»
Лэндан протянул ей сверток:
— Вот. Я принес тебе.
Бет быстро развернула его. Это была поваренная книга, которую она прежде не читала. У Бет сжалось сердце, когда она дотронулась до глянцевой обложки. Это был такой хороший подарок. Подарок, который намекнул ей, что Лэндан не имеет ничего против беспорядка на кухне, пока она изучает новые рецепты. И который сказал Бет, что, по крайней мере, пару минут сегодня он думал о ней.
