про утро и про весну.
ОБЛАКА /
И вновь нам облака несут
воспоминанья о Потопе. Облака,
что лишь вчера казалось — их пасут
в лугах, и мирны те луга.
Как будто праведник возник из тьмы времен,
вернулся Ной, и снова видит он:
развратны дочери и пьяны сыновья,
и почернели облаков края.
И снова в сердца пламень и пожар,
и лишь одна молитва: прекратить!
Но что же делать, если сей великий дар
я не посмела попросить?
Лишь по ночам, в каком-то полусне
издалека я видела порой,
как дерево чернеет при луне.
Но сердце все ж напоминало мне:
Зеленым дерево становится с зарей.
Здесь, в одиночестве этой ночи,
где белые звезды шлют лучи,
дрожат в небесах заиндевелых, —
в одиночестве всей этой ночи целой,
накрывающей все, что видно глазам —
жизнь и год, расписанный по часам, —
в хрустале этой ночи, в черноте без дна
время скрыло следы.
Так чем
отличается эта ночь одна
от всех остальных ночей?
КАК ВЧЕРА /
Вот мы воскресли.
Все по-прежнему идет.
Ничто здесь не успело измениться.
Вот только лишь часы ушли на час вперед,
И равнодушней стали близких лица.
НА ПОЛУСТАНКЕ /
Ночью вагоны прошли, но что я могла понять,
что разглядеть при мелькнувших огнях, что ушли навсегда?
Ведь догадаться нетрудно: подобные поезда
На полустанках не станут стоять...
«Я не в пустыне…» /Перевод М. Яниковой/
Я не в пустыне. Ведь там нет часов,
а здесь — есть. Я боюсь опоздать.
Ветер швыряет мне листья в лицо,
