про тебя, он бы мне так и сказал: «У тебя там есть вшивота одна, отдай его моему другу…» Да, так бы и сказал. Какой смысл ему недоговаривать? У него времени нет на всякие недомолвки – человек государственными делами занят… Ты меня понял, Иван?
– Если честно – не совсем, – признался я, чувствуя, что события начинают принимать непредсказуемый оборот, чреватый самыми плачевными последствиями. – Ты лучше скажи прямо, Рустем, что ты хочешь. Мы люди темные, интригами не привыкли заниматься…
– Я тебя убью, – простецки заявил Рустем. – Твой врач приедет, а тебя нет. Врубаешься? Бабок нет – и товара нет. А у русских говорят… Ты знаешь, как у русских говорят, шпион?
– Говорят – на нет и суда нет, – автоматически пробормотал я, лихорадочно соображая, как мне выпутаться из этого нового витка пертурбаций. – Ннн-да… Кино и немцы… Не делай этого, Рустем, будут тебе деньги. Триста штук – вряд ли, но пятьдесят, как и обещал, получишь.
– С гостя деньги не берут, – упрямо пробормотал Рустем и покосился на дверь, видимо, намереваясь кликнуть верного Юсупа. – Если Аслан узнает, что у меня был человек, за которым приехал этот врач, и я за это взял с врача бабки, он меня не поймет. Так что…
– Не обязательно, чтобы Аслан узнал об этом, – мягко возразил я. – И потом – этот мой приятель понятия не имеет о законах вашего гостеприимства и особенностях внутриклано вых отношений. Он просто хочет забрать меня отсюда, нюансы его совершенно не интересуют. Так что не торопись выводить меня в расход – я тебе слово даю, что в накладе ты не останешься. Мы что-нибудь придумаем…
Мы действительно придумали. Спустя сутки после разговора с Рустемом в Геддаш прикатила эта самая эпидемиологическая комиссия во главе с Грегом, состоящая из трех американцев и сопровождаемая на всякий случай конвоем вооруженных охран ников числом семь. Возглавлял конвой племянник Аслана Батраева – Рашид. Как видите, вельможный дядька резко залюбил шотландца уже с первого раза, даже родного племянника не пожалел для обеспечения безопасности гостя.
Наша встреча с Грегом состоялась глубокой ночью: хитро-мудрый отпрыск шотландского клана ни словом не обмолвился об истинной причине своего приезда в этот захолустный поселок и полдня мотался по округе, делая вид, что изучает санитарное состояние района. Только к вечеру он прекратил имитировать кипучую деятельность, дав Рустему уговорить себя нем ною передохнуть. Когда шумное застолье пошло на убыль, Рустем свел нас с Грегом в одной из комнат своего дома и мы в присутствии хозяина дома коротко обсудили ситуацию. К вящему удовольствию Рустема, уже на второй минуте беседы обнаружился повод, позволяющий содрать с гостя весьма недурственные деньги и при этом не попасть в неудобное положение или раскрутиться на немилость дальнего родственника из Грозного. Третьего члена комиссии, которого звали Кристофер Вуд, Грег притащил с собой специально для того, чтобы обменять его на меня. В тот раз, когда мы общались по телефону, шотландец спросил, как я выгляжу, на что я ответил – так же, как и при нашей последней встрече, только зело волосат и богат бородой. Руководствуясь своими впечатлениями от нашей последней встречи, Грег подобрал у себя в Штатах бородатого пар-нишу, здорово похожего на меня, заплатил ему хорошие деньги и… и вот он здесь – дрыхнет с перепоя без задних ног в соседней комнате. Рустем подтвердил – да, парень здорово похож на меня, только чуть розовее ликом да помыг хорошо. Я тихо порадовался такому неожиданному оборочу и спросил Грега – а что, собственно, он собирается делать? Да ничего, собственно… Осталось дело за малым – поменять субъектов так, чтобы ребята из конвоя ничего не заподозрили, и потом, после нашего отъезда, препроводить Кристофера в Стародубовск – там, мол, его ждут свои люди. Документы у него в порядке, так что никаких сложностей возникнуть не должно. В принципе никакого криминала здесь нет, и можно было бы обойтись без всякого маскарада, но дело довольно деликатное, понимаете ли…
– Понимаю, – совсем трезво сверкнул глазами Рустем, уразумев, что за услугу подобного рода вполне можно содрать соответствующую сумму, не оглядываясь на влиятельного Аслана. – Все прекрасно понимаю. Сто ппук баксов! И можете забыть об этом вашем подменщике. Как только вы уедете, я его под хорошим конвоем отправлю в Стародубовск.
– Мы же договаривались на пятьдесят, Рустем, – попробовал было я усовестить предприимчивого хозяина. – За какую-то мелочь ты сдираешь двойную сумму! Тебе же ничего не стоит свезти его в Стародубовск – даже на бензин ты не потратишься, он у тебя бесплатный!
– Я сказал – сто, – неумолимо заявил Рустем. – Или завтра поедете обратно вчетвером – то-то племяш Делана поудивляется! Подумает, что у него в глазах двоится с похмелья…
Таким образом обмен состоялся. Рано поутру мы благополучно покинули Геддаш и прямиком направились в Грозный. Дабы не разочаровывать шотландца, отчего-то уверенного, что сразу по прибытии в Ичкерию его ожидает положительный результат, я не стал сообщать ему, что наше мероприятие пребывает пока что в стадии жиденькой гипотезы и нуждается в тщательной разработке. Необходимость тащиться в столицу Чечни я объяснил двумя уважительными причинами: во-первых, нам нужно избавиться от конвоя, а во-вторых, мне в Грозном надо кое с кем встретиться – так, уточнить незначительные детали (да, совсем незначительные: узнать, есть Гасан Дудаев в природе или это не более чем плод воображения Братского, и тогда мне надо экстренно делать ноги от шотландской мафии!). После некоторых размышлений Грег согласился, что наличие племянника Делана с вооруженными людьми в значительной степени обеспечивает нашу защиту от случайностей, но на определенном этапе они будут здорово мешать и путаться под ногами, поэтому вместо конвоя лучше приобрести каткие-то особые полномочия, которые позволят нам шляться по республике и вместе с тем дадут относительные гарантии личной безопасности…
Итак, второй «мандат», полученный Гретом, не изобиловал цветистыми фразами и отличался от первого полным отсутствием печатей. Развернув сложенный вчетверо лист, я прочел три предложения, наспех написанные рукой Делана Баграева: «Это мой брат. Что он сказал – это я сказал. Кто его обидит – мой кровник». И подпись – Делан Баграев.
Прочитав это, я выразил восхищение умением Грега выбирать «крышу» и осторожно поинтересовался – понимает ли шотландец, к чему обязывают такие отношения? Готов ли он к тому, что после благополучного возвращения в родные Штаты (коль скоро таковое вообще состоится!) к нему в любой момент может нагрянуть целая кодла родственников Делана или просто приятелей и вполне резонно потребовать каких-то услуг, не совсем совместимых с такими категориями, как законопослушность и добропорядочность? У чеченцев несколько иные взгляды на понятия такого рода – если горец сказал «это мой брат», значит, следует понимать это буквально. Знает ли отпрыск клана Макконнери, в какую кабалу он залез?!
– Мне глубоко наплевать на все эти премудрости, – устало прикрыв глаза, заявил Грег. – Если у нас все получится, уже не важно будет, что там дальше… Разберемся. Главное – выполнить волю клана…
В течение последующих полутора часов мы с Эдит тщательно репетировали сцену охмурения «этажерки» (то есть дежурной по этажу) и занимались селекцией подходящих к случаю фраз, предварительно записанных мною на диктофон. Эдит это забавляло: она на цыпочках ходила по номеру, лихорадочно сверкая глазищами, строила мне уморительные рожи и вообще всячески развлекалась, никак не желая проникнуться серьезностью ситуации. Потеряв кучу нервных клеток в бесплодных попытках привести свою расшалившуюся пассию к нормальному бою, я в конце концов плюнул на это дело, свернул репетицию и, засадив в гнездо диктофона штекер наушников, начал прокручивать то, что у нас получилось.
Получилось вполне прилично – если Эдит ничего не перепутает, в нужный момент наше аудиоухищрение должно сработать. Промотав пленку до нужного места, я положил диктофон на стол, сообщил Эдит, что мне нужно еще раз продумать все детали, и уединился в ванной комнате.
Глядя на мощную струю, взбивавшую фантастическую пену (переборщил с хвойным экстрактом), я сопоставлял все «за» и «против» и по мере наполнения ванны все больше приходил к выводу, что план мой почти такой же фантастический – если удастся осуществить его, это будет жуткое везение. Если с самого начала обстоятельства для выполнения моего проекта можно было охарактеризовать как просто неблагоприятные, то вмешательство сверхбдительного Эля делало эту неблагоприятность катастрофически безнадежной.
Не секрет, что город наводнен представителями разнообразных ичкерских спецслужб: за каждым чужаком установлен тщательный визуальный контроль; организовано прослушивание телефонов, гостиничных номеров и транспорта; за иностранцами контроль усилен – цэрэушник Фил, хорошо разбирающийся в такого рода хитростях, каждый раз жалуется, что по городу за ним с Грегом ездит и ходит
