убедить салагу в бренности высоких идей и правильности принятого мною решения. Нет, все было проще, сантименты тут ни при чем. В данном случае не срабатывало правило «б» из списка, приведенного мною. Оставаясь в безопасности, я железно подставлял соседей: мои боевые братья ежедневно рвались на хитрых минах, которые какой-то чеченский чудотворец систематически развозил по окрестным районам, наплевав на все наши ухищрения.
– Не горюй, инженер, – подмигнул я лейтенанту. – Дядю Ваню на этот раз мы проигнорируем. Собирайтесь! Как сумерки загустеют, потопаем на новое место…
Глава 8
Хочу оговориться: я отнюдь не провидец и никакого отношения к гильдии экстрасенсов не имею. Опушку леса с противоположной нашему НП стороны села – ту самую, что напротив зернотока, я выбрал из тактических соображений и в зависимости от временного фактора – не более того. Во-первых, у нас было не так уж много времени для перемещения по местности в режиме «сумерки» – около часа с небольшим – от полуэротического сиреневого полумрака до темно-серого вечернего тумана, грозившего ежесекундно трансформироваться в кромешную ночную мглу. В другое время здесь передвигаться не представлялось возможным: днем наш маленький отрядик обнаружили бы на открытой местности, а ночью – сами понимаете… Ночью здесь даже местные не ходят – боятся напороться на собственные растяжки или угодить по недоразумению в сектор обстрела какого-нибудь не вовремя Проснувшегося часового из отряда самообороны.
Так вот – за этот короткий промежуток времени мы как раз успели обогнуть полсела по окружности, не углубляясь в лес, и остановиться на опушке, что напротив штаба отряда самообороны Гирлихаша. Далее двигаться было небезопасно, и я дал команду оборудовать лежки.
Во-вторых, в этом месте, неподалеку от опушки, дорога выписывала петлю, которая пролегала рядом с лесополосой – в каких-нибудь пятнадцати метрах.
И в-третьих: выезжая из села по основной трассе, проходившей по обширной и хорошо просматриваемой пустоши, Мурат, как правило, возвращался из города по этой самой грунтовке – так было короче. Здесь дорога ненадолго ныряла в небольшую балочку, уходившую в лес, и довольно приличный кусок грунтовки, метров в двадцать-двадцать пять, попадал в мертвую зону, со стороны штаба отряда самообороны практически не просматривался. Разумеется, от этого задача не становилась легче – все трудности оставались в силе. Чтобы на участке в двадцать метров аккуратно остановить движущийся со скоростью тридцать-сорок километров джип, бесшумно достать из него здорового мужика и втихаря утащить его в лес под самым носом у опытных бойцов отряда самообороны, нужно не только быть асом «тихой» войны, но и обладать безграничным запасом везения – малейший прокол, и через две минуты на нас будет организовано полнопрофильное сафари. Но это были уже технические детали, а другого выхода из создавшейся ситуации я не видел. Поэтому с утра четвертого дня «рейда», как только рассвело, я принялся репетировать со своими пацанами предстоящий спектакль, который нам предстояло разыграть без права даже на единственный дубль.
Итак, я не провидец – все получилось само собой. Поэтому, когда во второй половине дня «уазик» командира отряда самообороны, как обычно, прикатил за зерноток и встал неподалеку от хибары, изображавшей штаб, я лениво глянул в ту сторону через стереотрубу и тотчас же отвернулся. Мурат-два меня совершенно не интересовал – был, знаете ли, объект посолиднее.
– Не понял! – удивленно воскликнул дядя Ваня, занявший из любопытства мое место у окуляров. – А ну, командор, глянь…
А я уже и без оптики рассмотрел – расстояние там не более ста метров, это вам не с холма окрестности обозревать. «Уазик» Мурата-два исчез, как в воду канул.
Я протер глаза и прилип к окулярам. Этого просто не могло быть!
Куда бы этот парень ни поехал, мы бы наблюдали его перемещение минимум в течение десяти минут – местность открытая, некуда ему деваться.
– Фантастика! – растерянно пробормотал я, до боли в глазах всматриваясь в детали окружающего ландшафта. – Ну и куда же он…
– Слушай, – перебил меня старый сапер, подняв вверх палец. Я прислушался – со стороны зернотока к нам приближался какой-то странный звук, похожий на приглушенное гудение автомобильного двигателя, на который навалили кучу солдатских матрацев. Дядя Ваня сердито сплюнул, с досадой хлопнув себя по лбу.
– Ну, скажи, скажи, дядь Вань, – смиренно прошептал я, мятущимся взором обшаривая окрестности и пытаясь обнаружить источник странного звука. – Ну тупой я – никак не въеду…
– Да брось ты свою трубу – по сторонам смотри! Щас сам все увидишь, – недовольно буркнул Васильев. – От идиот-то, а! И как это я раньше… Сзади!
Откуда-то из-под земли, метрах в тридцати позади нас, выпрыгнул «уазик» Мурата-два. С пробуксовкой порычав на свежей луже, машина круто свернула влево и неспешно покатила в чащобу по едва заметной колее лесной дороги.
Справившись с оторопью, я тихо распорядился:
– Все на месте! Леший, Зануда – за мной! – и ломанулся вслед за «летучим голландцем» Мурата. Пробегая мимо небольшого черного провала подземелья, надежно замаскированного пышными кустами, я обругал себя за излишнюю осторожность: накануне я запретил своим бойцам шариться по округе, боясь гипотетических мин, которыми так славятся чеченские леса военной поры. Если бы не этот запрет, кто- нибудь наверняка бы наткнулся на выход из подземного тоннеля, оборудованного предусмотрительными сельчанами.
– Дистанция – двадцать метров, – коротко скомандовал я, заметив, что бойцы дышат мне в затылок и боятся оторваться. – Если кто звякнет, башку оторву!
Довольно скоро мы настигли «уазик» и продолжали бежать за ним, держась на расстоянии слышимости. Когда мотор забормотал на холостых оборотах, я жестом приказал бойцам остановиться и, ползком преодолев с десяток метров, осторожно выглянул из-за поворота.
Из машины выскочил худой бородатый мужик, шустро побежал вправо и скрылся меж деревьев. Спустя минуту он вернулся на свое место в салоне – «уазик» поехал вновь. Между делом я успел рассмотреть, что, помимо Мурата и худого бородатого, в машине находится еще один тип. Итого трое.
– Дальше не пойдем, – уныло сообщил я своим бойцам, когда машина скрылась из виду. – Что-то не нравятся мне эти выскакивания…
Приблизившись к месту остановки «уазика», я внимательно осмотрелся и осторожно двинулся вправо от дороги, следуя маршруту худого бородатого. Вскоре мои худшие опасения подтвердились.
– Вот уроды! – возмущенно выругался я, обнаружив три тускло блестевшие в траве нити растяжек. – Вот Эдисоны хе-ровы! – добавил я, заметив, что все три нити сходятся на мощном комле дуба, заканчиваясь обыкновенным трехпозиционным переключателем для электросети.
– Может, попробуем вскрыть? – предложил подоспевший Леший. – Или дядю Ваню позовем?
– Не стоит, – отказался я от столь заманчивого предложения. – Инструкцию для пользователя они не оставили, а дядя Ваня тут не поможет. Надо наверняка знать, что куда тянуть – шуметь нам сейчас никак нельзя. Давай-ка, Леший, дуй назад. Пусть все аккуратно снимаются и топают сюда…
Через несколько часов Мурат со товарищи благополучно возвратился на исходное положение. Все было так же, как утром, только с точностью до наоборот: «уазик» остановился возле переключателя, худой бородатый шмыг в кусты и… пропал. Я сидел в трех метрах от дороги и терпеливо выжидал дальнейшего развития событий. В кустах не шелохнулась ни одна ветка, ни один вскрик не потревожил лесной тиши. Значит, Леший и Зануда аккуратно свернули башку незадачливому худому бородатому и ждут второго – в соответствии с отданным мною распоряжением.
Спустя пару минут из машины выглянул Мурат и негромко позвал:
– Ваха! Эй, Ваха! Ты чего там – срать сел, что ли?! Молчание было ему ответом. Ваха никогда и нигде больше уже не сядет – лежит себе в кустиках и остывает помаленьку. Подождав еще пару минут, Мурат что-то сказал своему спутнику, тот выбрался из машины и углубился в кусты. Как только он выпал из поля моего зрения, я в три прыжка добрался до машины и с разбегу зарядил командиру в темечко. Тихо ойкнув, Мурат закатил глаза и дисциплинированно расстался с сознанием.
– Второй готов, – буднично доложил из кустов Леший. – Куда их?
