– А-а, вон что, – облегченно вздохнул Карен – он прекрасно знал о непростых отношениях президента фирмы с номенклатурным окружением Ирининых родителей. – Ну, заметано. И где мы?
– Поехали к нужным людям, которые могут помочь с землей для расширения районного филиала, – простецки выдал Александр Евгеньевич. – Настолько нужные люди, что пришлось больного из дома вытаскивать. Угу? А детали сам придумай, мне завтра скажешь. Только вот с Анжелой – как?
– Давай уберем, – понизив голос, предложил Карен. – Она в последнее время слишком много болтает. Сколько сейчас стоит «заказать» толстую вредную армянку с тремя фарфоровыми зубами?
– Армянские шуточки, – оценил Александр Евгеньевич. – А серьезно?
– Серьезно? – коммерческий как будто призадумался, затем с воодушевлением выдал:
– Ага! Прокачусь-ка я в «Апэнддаун»! Три дня валяюсь – со скуки чуть не сдох. А Анжеле скажу, что с тобой – к людям. Если что, подтвердишь. Давай я сейчас пройду на кухню, а ты позвони еще раз. Анжела как раз на стол собирает – мы ужинать будем. А я повозмущаюсь – поужинать не дал, больного из дома вырвал. Идет?
– Вот черт… ну, ладно, давай, – без особого энтузиазма согласился Александр Евгеньевич – возможная перспектива общения со своенравной женой коммерческого, патологически не переносившей нарушителей домашнего распорядка, совсем не вписывалась в атмосферу маленького мужского праздника, обещанного шестичасовой свободой и грядущими приятными приключениями. Но, как известно, бесплатные пирожные бывают лишь в гуманитарной помощи слаборазвитым регионам – такое алиби, как Анжела, следовало заработать.
Алиби удалось вырвать без особых эксцессов – общаться с Анжеликой не пришлось. Хитромудрый Назарян чего-то наплел своей супружнице, сердито буркнул в трубку: «Сейчас выезжаю», – и отключился.
– Ну, слава богу, – возрадовался Александр Евгеньевич, однако не преминул ворчливо добавить:
– В «Апэнддаун», видите ли, ему приспичило. Мерин старый…
Второй звонок был по существу: Ибрагиму. Вот тут получилась небольшая заминка, чреватая срывом тщательно спланированного мероприятия.
– Извини, дорогой, сегодня не получается, – виноватым голосом сообщил Ибрагим. – Понимаешь – друзья попросили. Хорошие друзья, никак нельзя отказать – обидятся. Я же не знал, что ты сегодня захочешь. Почему заранее не предупредил? Я бы что-нибудь придумал.
– Вот так номер… – озадаченно пробормотал Александр Евгеньевич. Ибрагим с утра инспектировал пригородные АЗС, в головном офисе не появлялся, а специально вызванивать его для решения такого интимного вопроса было как-то недосуг, неудобно, небезопасно. Кроме того, в течение дня Александр Евгеньевич еще не мог поручиться, что удастся уговорить повелительницу избавить его от присутствия на ненавистном званом ужине. Да и сложившаяся за полгода установка подвела – до сего момента «блатхата» Ибрагима в любое время была готова верой и правдой послужить президенту «Иры». – Вот так ничего себе… А тебе Адил ничего не говорил?
– Я его уже три дня не вижу, – печально доложил Ибрагим. – Молодой, ветер в голове – сказал же, приходи каждый день кушать, обедать, ужинать. Не приходит. Бывает, на неделю пропадет – потом говорит, что занят – экзамены там, зачеты, туда-сюда… Что с этой молодежью творится – вообще головы на плечах нет!
– Ну и что мне теперь – номер в гостинице снимать? – сердито воскликнул вконец растерявшийся Александр Евгеньевич – до сих пор ему ни разу не приходилось опускаться до решения таких, казалось бы, мелочных и незначительных вопросов, которые требовали наличия определенного житейского опыта и специфической практики. – Ну… хоть подскажи, куда там поехать, чтобы… Чтобы никто не знал и прилично было… Вот черт!
– Зачем гостиница, дорогой? – обиженно воскликнул Ибрагим. – Место всегда есть, это не проблема. Просто обидно, что так получилось, нехорошо как-то получилось, неожиданно… А место есть – тоже, между прочим, неплохое место, тихое, спокойное, приличное…
– Адрес давай, – буркнул Александр Евгеньевич, вытягивая из органайзера карандаш и доставая блокнот – потом нужно будет запомнить и стереть, как бы Мамочка не залезла ненароком.
Ибрагим продиктовал адрес. Александр Евгеньевич, хорошо знавший расположение улиц ставшего родным города, несколько просветлел лицом: имелось затаенное опасение, что экстренно обнаружившаяся «явка» Ибрагима будет располагаться у черта на куличках – где-нибудь в Южном Чертаново або в Северном Бутово, и окажется каким-нибудь гнусным вертепом, набитым венерическими малолетками и обкуренными казбеками (так Саша, слабо разбиравшийся в национальных особенностях кавказских народов, навеличивал всех подряд кавказцев, включая и соплеменников Ибрагима – ингушей. А хитромудрого Назаряна, между прочим, кавказца тоже, он к данной категории и не думал относить, потому как столичные армяне давненько перестали быть для всех явно выраженными носителями этноса и трансформировались в коренных москвичей). Против ожидания адрес оказался в районе Крымского Вала – двадцать минут езды от головного офиса «Иры», если по прямой и без автопроисшествий.
– Ну и что у нас там? – все так же ворчливо поинтересовался Александр Евгеньевич, не торопясь выпускать вроде бы проштрафившегося заместителя из виноватого состояния. – Коммуналка с чугунной ванной и одним толчком на восемь семей?
– Зачем обижаешь, дорогой! – аж взвизгнул Ибрагим, от возмущения путаясь в родах и числах:
– Хороший квартира, нормальный, приличный – три комната, бабка один, обстановка туда-сюда, все есть!
– А что за квартира? – несколько сбавил тон президент: услуги, между прочим, ненормативного характера, сугубо личные и экстренные к тому же – не стоит так нагнетать обстановку из-за собственной безалаберности. – Соседи, обстановка… как там? Что за бабка?
– Все нормально, все хорошо, – поспешил заверить Ибрагим. – Все прилично. Кухня, ванная, спальня – все в твоем распоряжении. В большой комнате музыкальный центр, всякие диски. Видяшник тоже есть – всякие кассеты есть. Я позвоню. Придешь, скажешь – от Ибрагима, бабка к себе в комнату спрячется – гуляй как хочешь. Она за это деньги получает. Только машину во двор загони, не бросай снаружи. Там арка есть – въезд во двор. Снаружи пацаны могут зеркало открутить или «дворники» – есть там такое. Которые во дворе машины есть, те не трогают, типа своя территория. А так – все прилично…
– Ну и славно, – отмяк сердцем Александр Евгеньевич. – Во двор так во двор. Молодец, Иба, выручил. Бывай, не кашляй…
Позвонив в гараж, президент «Иры» велел подогнать свой рабочий «Volvo-550» к парадному, а водителя отпустил, распорядившись явиться завтра как обычно. Затем спрыснулся одеколоном, надел плащ и покинул головной офис. Охранники в вестибюле, наблюдавшие за отъездом главы фирмы, восприняли факт самоличного автоводительства хозяина как нечто вполне ординарное и даже обсуждать промеж себя не стали – Александр Евгеньевич слыл большим любителем порулить и частенько обходился без услуг шофера.
– Эх, и люблю я это дело! – воодушевленно воскликнул Саша, резко разгоняясь на коротком отрезке, врубая магнитолу и с пробуксовкой и тормозным скрежетом сворачивая налево за угол. Вираж получился вполне голливудский – чуть правым фонарем телефонную будку не зацепил. Выровняв «Volvo», наш лихач утопил по шляпу педаль газа и от избытка чувств продекламировал с подвывом:
– Девки – в кучу! По ранжиру – становись! Гром гремит, земля трясется, по Москве ебун несется! Ух-х-х, я вам задам…
Да-да, уважаемый читатель, предвижу, что кое-кто на этом самом месте досадливо крякнет, испытывая горькое разочарование, а иные (которые сами такие) обрадованно воскликнут: «Ага! А что это за возгласы ненормативного характера он там издает, уподобляясь пьяному прапорщику, по недоразумению угодившему в раздевалку женской бани? И куда, вообще говоря, покатил этот президент-работяга, добродетельный отец семейства, достойный муж своей верной жены?!»
Ну что за вопросы, дорогие мои? Куда, куда… Абзацем выше написано же – за угол. Налево…
Глава 3.
ПРИНЦИП «МЕНЬШЕГО ЗЛА»
…Некоторые считают, что у них доброе сердце. На самом же деле у них просто слабые нервы…
