приблизилась к Берту вплотную и обвила его шею руками. — Забудь обо всем, Берти, и люби меня… Я так хочу тебя…
Она отчетливо ощутила пробежавшую по его телу дрожь. Он обнял ее за талию и принялся нежно целовать плечи, шею, лицо, пока не нашел губы, и тогда его нежность вдруг исчезла, сменившись страстной настойчивостью.
Они быстро помогли друг другу освободиться от одежды. Берт лишь задержался на несколько мгновений, чтобы ласково стиснуть упругую грудь Патти и поцеловать ее твердые соски. Он еще не успел отстраниться, а Патти уже выгнулась дугой, пронзенная мощным импульсом желания, и с ее губ слетел протяжный хриплый стон.
Задолго до того момента, когда Берт уложил ее в постель, придавив сверху своей тяжестью и глядя прямо в глаза, Патти была готова принять его. Она с незнакомой жадностью подалась нижней частью тела навстречу его первому осторожному, но все же очень жесткому движению внутрь нее. Через несколько мгновений боль проникновения прошла, и Патти крепче обняла Берта, словно призывая его отбросить осторожность. Он с готовностью подчинился ее желанию. Движения его ускорились, разнося по телу Патти волны пронзительного наслаждения, и она стала смелее отвечать ему, стремясь влиться в ритм. В эту минуту они были единым целым, неразрывно связаны друг с другом душой и телом, и так продолжалось до тех пор, пока Берт на пике страсти не выкрикнул хриплым скрипучим голосом ее имя и не содрогнулся в завершающих конвульсиях…
Позже, засыпая в объятиях возлюбленного, Патти призналась себе, что она счастлива и что отныне ей известно, как сладостна на самом деле любовь между мужчиной и женщиной. Эта мысль наполнила ее душу уютным покоем, и Патти окончательно погрузилась в сон.
Утром она проснулась первой. Удостоверившись, что прошлая ночь ей не приснилась и Берт действительно находится рядом, она не смогла устоять против соблазна прикоснуться к нему. Замирая от непривычного удовольствия ощущать себя собственницей, Патти легонько провела ладонью по волоскам на груди Берта, словно исследуя территории, которые теперь принадлежали ей одной, а потом двинулась к его плоскому твердому животу и ниже.
— Могу я немного поспать в этом доме? — недовольно проворчал над ее ухом Берт, однако его ладонь уже накрыла руку Патти, не позволяя улизнуть и словно поощряя продолжить исследование самых интимных частей его тела. Патти мгновенно охватила огненная лихорадка, а Берт добавил, словно жалуясь: — Ну вот, посмотри, что ты со мной сделала!
Однако он не так уж недоволен, подсознательно отметила Патти, когда Берт игриво сгреб ее под себя, а затем уже совершенно серьезно прильнул к ней в поцелуе, после чего переместился ниже и стал медленно, с томительной нежностью ласкать ее полную грудь руками и языком, пока Патти не начала дрожать от нетерпения. В эти мгновения она во всей полноте отдала должное его выдержке и самообладанию.
Их утренняя любовь была очень страстной. Патти непрерывно двигалась под Бертом, бурно отвечая на резкие движения его твердой плоти внутри себя. Охваченные единым чувством, они сжимали друг друга в объятиях до тех пор, пока бушевавшая в их телах страсть не прорвалась наружу бешеным взрывом наслаждения…
— Надеюсь, ты все же не забеременеешь сразу, — задумчиво произнес Берт через некоторое время, нежно целуя Патти в висок. — Разумеется, мне бы очень хотелось иметь ребенка, но сначала я сам должен вволю насладиться тобой. Правда, вероятнее всего это будет не так-то просто осуществить, — добавил он со вздохом, — потому что Тина и Вики…
— По-прежнему недолюбливают меня, — закончила Патти за него. — Я знаю. Но надеюсь, что со временем девочки примут меня.
— Я не могу отослать их прочь из Ферн-Бей, — серьезно заметил Берт. — Они еще слишком малы.
— А я и не желаю этого, — улыбнулась Патти. — Ты нужен им, Берти. Вся их жизнь сейчас зависит от тебя одного.
Он несколько долгих мгновений смотрел на нее, а потом тихо сказал:
— А ты нужна мне. Больше всего на свете. И так будет всегда!
К счастью, надежды Берта оправдались и Патти не забеременела сразу. Это позволило молодой паре дождаться приезда родителей Патти и устроить свадьбу по всем правилам, хотя и без особой пышности.
Тетушка Джемма, сидя на скамье местной деревенской церкви, счастливо вздыхала, любуясь Бертом и Патти, стоящими перед аналоем. Наконец-то они поженились, думала старушка. Ее глаза молодо блестели от внутреннего ощущения триумфа. Ведь она всегда знала, что рано или поздно именно так все и закончится, потому что только слепой мог не заметить, что эти двое словно созданы друг для друга.
Тетушка Джемма поздравила себя с тем, как ловко ей удалось заманить Патти в Ферн-Бей. Кто знает, когда бы они встретились, если бы события развивались своим чередом. Все же я поступила правильно, вмешавшись в это дело, удовлетворенно думала она. Стоило мне лишь свести наших голубков вместе, а там уж они и сами все решили! Сердце тает, когда видишь, как Берти смотрит на Пат… А каким взглядом она отвечает ему!
Когда гости вереницей направились из церкви вслед за новобрачными к ожидавшему их кортежу автомобилей, к тетушке Джемме присоединились Тед и Дороти, только вчера прибывшие из Перта на свадьбу дочери. Несколько минут сестры оживленно обсуждали свадебную церемонию, с похвалой отзываясь, о ее торжественности и об отсутствии крикливой помпезности.
— Не могу не признать, что Берти отлично все устроил, — удовлетворенно заметила тетушка Джемма.
Дороти переглянулась с мужем и лукаво усмехнулась.
— Лучше скажи, как тебе удалось устроить этот брак?! — заметила она, выразительно кивнув на сияющих от счастья Берта и Патти, которые в этот момент усаживались в белоснежный лимузин. — Ведь я сама, сколько ни пыталась, не могла вызвать на откровенность собственную дочь. А ты только позвонила, и она тотчас отправилась туда, где не показывалась несколько лет! Что ты ей сказала?
Тетушка Джемма неторопливо поправила неизменный кружевной воротничок. Затем, спокойно взглянув сначала на Теда, глаза которого тоже светились интересом, потом на двоюродную сестру, невозмутимо произнесла:
— Что-то я никак не пойму, Дотти, о чем ты толкуешь. Да я уж, признаться, и забыла, о чем мы говорили с Пат по телефону. Склероз, сами понимаете… Лучше расскажите мне, как дела у Эмили…
Эпилог
Птичий щебет умолк, и кузнечики притаились в высокой траве, когда на тропинке, бегущей вниз, к озеру, зашуршали шаги, а в прогретом летнем воздухе зазвенели задорные молодые голоса. Белка подхватила с земли прошлогодний желудь, зажала его в зубах и стремглав взмыла вверх по стволу дерева. Устроившись на одной из могучих ветвей, она принялась разгрызать лакомство, поблескивая черными как бусинки глазами и зорко поглядывая вниз, на спускавшихся к воде людей.
— Ой, кто это? — воскликнул пятилетний малыш, дергая за руку идущую рядом с ним девочку- подростка.
— Разве ты никогда не видел белки, Никки? — удивленно спросила та, проследив за его взглядом.
— Не может быть! — вмешалась в разговор вторая девочка.
Все трое были поразительно похожи друг на друга. Особенно примечательными в этом смысле были их густые темные волосы.
— А, вспомнил! — рассмеялся вдруг малыш. — Мы с Вики видели белку на одном из ореховых деревьев, растущих в нашем парке. Только та была серенькая, а эта… розовая, — добавил Никки
