Патти должны были начать общаться между собой, а там, глядишь, и помирились бы окончательно.
Действительно, в какой-то момент Берт взял Патти под руку, чтобы отвести к предназначенным для них местам за праздничным столом, но в его действиях не было и намека на сближение. Он наклонился к уху Патти и прошептал:
— Надеюсь, ты не станешь портить такой важный для Эмили и Фреда день? Не забывай улыбаться. Разумеется, я не хуже твоего понимаю, что ты предпочла бы видеть на моем месте Кевина, — сказал Берт и презрительно усмехнулся, — но это невозможно. Как это ни прискорбно, ты неудачно выбрала объект любви.
Скрепя сердце Патти вынуждена была признать, что Берт прав. Весь день она время от времени поглядывала на сияющих Фреда и Эмили, а к вечеру поклялась себе, что отныне забудет о прошлом — в особенности о глупой юношеской влюбленности — и откроет новую страницу жизни.
Вплоть до последнего времени Патти удавалось придерживаться принятого решения, но стоило ей услышать голос Берта, как ее старания пошли насмарку и она поняла, что все это время просто дурачила себя. А что же будет, если Патти встретится с предметом своей любви воочию?
Успокаивая себя тем, что это вряд ли случится, она решила обратить удвоенное внимание на стоящую перед ней задачу. А именно, как завоевать доверие порученных ее заботам детей? До сих пор Патти мало продвинулась в этом направлении, что не могло не задевать ее профессиональной гордости. Но, разумеется, больше всего она волновалась из-за самих девочек, особенно из-за Вики, потому что все отчетливее понимала, насколько одиноки и беззащитны они в огромном безжалостном мире.
Между сестрами существовала чрезвычайно сильная эмоциональная связь, и в этом таилась большая угроза для их будущего. Обе они должны были научиться общаться с другими детьми, заводить знакомства и дружбу. Патти попыталась как-то начать разговор о том, что неплохо было бы пригласить на несколько дней в Ферн-Бей кого-либо из школьных приятелей сестер, но в ответ не получила никакой поддержки. Чуть позже Тина призналась ей, что у них с Вики попросту нет друзей.
— Мы в них и не нуждаемся! — тут же заявила младшая сестра, услыхав, о чем идет речь. Она подошла к Тине и крепко взяла ее за руку. — Мы сами как подружки!
Расспросив тетушку Джемму, Патти выяснила, что учительница местной школы, куда ходят дети Кевина, тоже выражает озабоченность их замкнутостью и безразличием к сверстникам вообще.
— Берти пытался как-то подстегнуть интерес девочек к общению, но мы здесь живем довольно изолированно, поэтому большим успехом его попытки не увенчались, — заметила тетушка Джемма.
Собранные таким образом сведения лишний раз убедили Патти в том, что за столь короткий срок, каким является один-единственный месяц, ей ни за что не добиться положительных результатов в улучшении эмоционального состояния сестер, не говоря уже о том, чтобы каким-то образом установить их независимость друг от друга, которая в дальнейшем помогла бы им вести нормальную взрослую жизнь.
Незаметно для себя самой Патти все больше и больше привязывалась к девочкам, и желание помочь им все возрастало. К несчастью, ей никак не удавалось преодолеть невидимый барьер, который обе они — и в особенности Вики — установили вокруг себя. Она прекрасно знала о том, что сестры много времени проводят в лесу и на берегу озера, но ей жаль было нарушать их уединение.
Однажды за завтраком Патти предложила девочкам устроить пикник у того места, где в озеро вливался лесной ручей. Тина поначалу оживилась, и было заметно, что ей понравилась эта идея.
— Вики очень любит бывать там, — сообщила она с загоревшимся взглядом, но сестра тут же осадила ее, легонько пнув под столом ногой.
— Нет, не люблю! — сердито мотнула головой Вики. — Туда долго добираться. И дорога плохая: пока дойдешь, весь исцарапаешься о колючки ежевики. Терпеть не могу этот ручей!
Она отодвинула тарелку, резко вскочила со стула и направилась прочь из столовой, словно говоря всем своим видом: «А еще больше я ненавижу тебя!»
— Боже мой! — вздохнула тетушка Джемма, наблюдая, как Тина последовала за сестрой. — Какие трудные дети! Не знаю, может, это я стала старше и все воспринимаю по-иному, только мне кажется, что с тобой и Эмили не было таких проблем.
Патти ласково прикоснулась к руке старушки.
— Думаю, мы шалили не меньше Тины и Вики, просто нам больше повезло в жизни, — улыбнулась она. — Мы учились в хорошей школе и знали, что родители любят нас.
— Верно, так и было. В этом смысле Кевину и Марте далеко до твоих родителей, — тихо сказала тетушка Джемма, кивая головой в мелких кудряшках. — Наверное, я рассуждаю старомодно, но мне никак не понять эти современные браки. И Кевин, и Марта почти открыто, в присутствии детей, говорят о том, что у них не ладятся взаимоотношения. Однако потом Марта как ни в чем не бывало отправляется с мужем в Мельбурн, невзирая на то что ей, по всей логике вещей, положено было бы остаться в Америке с детьми!
Патти было вполне понятно недоумение тетушки Джеммы, хотя у нее самой имелось особое мнение об отношениях родителей Тины и Вики. Она была уверена, что на самом деле Марта очень любит Кевина и только страх потерять мужа заставляет ее повсюду ездить за ним, несмотря на то что в жертву приносится общение с дочерьми.
— Дети как животные; они всегда понимают, кто их любит, а кто нет, — продолжала тем временем тетушка Джемма.
Патти попыталась было возразить, утверждая, что Кевин и Марта по-своему любят своих девочек, но старушка лишь тяжело вздохнула.
— Возможно, ты и права, но, с моей точки зрения, подобная любовь сильно смахивает на обычный эгоизм. И не только по отношению к детям, но и к Берти тоже. Он уже почти стал для девочек отцом. Только его слово имеет для них какое-то значение, остальных они и в грош не ставят. Особенно это относится к Вики.
— Мне кажется, я понимаю, почему она такая раздражительная. Ведь всем ясно, что в один прекрасный день Берт женится и у него появятся собственные дети, — грустно произнесла Патти.
Тетушка Джемма искоса взглянула на нее и кивнула.
— Да, мне тоже кажется, что в этом все дело. Потому-то я и попросила тебя приехать. Мне хотелось, чтобы девочки понемногу начали привыкать к тому, что в их жизни могут появляться другие люди. Но еще для меня имеет большое значение то, что ты ведь не чужой человек, нанятый присматривать за ними, а принадлежишь к нашей семье.
— Принадлежать-то я принадлежу, только они все равно не желают меня принимать в круг своего общения, — хмуро возразила Патти.
— Всему свое время, детка, — философски заметила старушка. — Уверена, что в конце концов девочки все же признают тебя своей.
Странно, но именно вечером того же дня Патти как будто удалось прорвать незримую стену отчуждения, которой отгородились от нее Тина и Вики. Она специально затеяла в гостиной разговор с тетушкой Джеммой, затронув свои детские воспоминания, относившиеся к пребыванию в Ферн-Бей.
— Особенно мне нравилось ходить на озеро, — мечтательно произнесла она, обращаясь к старушке, но имея в виду сестер.
— Мне ли не знать об этом! — фыркнула тетушка. — Я прекрасно помню, как однажды ты явилась домой промокшая до нитки, потому что побывала в воде.
Патти весело рассмеялась, тоже припомнив этот случай.
— Еще бы! Ведь Кевин столкнул меня в озеро, рассердившись, что я мешала ему удить рыбу. Правда, через минуту находившийся рядом Берт вытащил меня на берег.
— Мы тоже несколько раз ходили с дядей Берти на рыбалку; правда, Вики? — прозвучал вдруг детский голосок.
Патти вздрогнула от неожиданности и повернулась к Тине. Еще не бывало случая, чтобы кто-то из сестер добровольно включился в разговор взрослых.
— Вот как? — улыбнулась Патти девочке. Вики тоже подняла голову, оторвавшись от лежавшего на ее коленях детского журнала.
— Да, — ответила она вместо сестры. — Берти научил нас обращаться с удочками. Только нам не разрешают ходить на рыбалку без него, потому что рыбу можно поймать только с самого края мостков, а там
