— Анджело сказал, что вы тоже были больны и вам нужен отдых. Как вы сейчас себя чувствуете? — поинтересовалась Бригитта.
— Уже лучше.
Темные глаза Бригитты продолжали пристально изучать Флору.
— Надеюсь, у вас не было ничего серьезного? Смотреть за маленьким ребенком — нелегкий труд.
До Флоры наконец дошло: Бригитта была осведомлена о наследстве Маришки, но о ее беременности не знала ничего. Ее щеки вспыхнули. Она бы предпочла, чтобы Анджело все же не был таким скрытным. Может быть, он стыдится ее? Или то, что она приехала к нему, было столь незначительным событием, что он не стал особенно распространяться на эту тему?
Вскоре после ухода Бригитты позвонил Анджело. Он спросил, как она устроилась, а потом сказал:
— Когда тепло, я обычно провожу выходные в моем загородном доме. Если, конечно, тебе не хочется остаться в Амстердаме, ведь ты только что приехала…
— О нет, я с удовольствием съездила бы за город, — тут же согласилась Флора.
— Отлично. Тогда я скажу, чтобы к нашему приезду там все подготовили. Извини, я бы встретил тебя еще в аэропорту, если бы не этот кризис в Индии.
Когда они закончили разговор, Флора взяла на руки Маришку и отправилась наверх за своей дорожной сумкой.
Анке быстро собрала все, что нужно для Маришки, — было видно, что для нее это дело привычное. Няня заметила, что ей очень нравится спокойная атмосфера загородного дома. Флора вспомнила, как ее сестра жаловалась на ужасную скуку, когда прошлым летом Уильям захотел навестить Анджело в его загородном доме. Впрочем, Джули всегда была городской девушкой.
Флора смотрела на зеленые сочные луга и черно-белых голштинских коров, пасущихся там, на мельницы, машущие крыльями над многочисленными каналами. У нее едва не перехватило дыхание, когда за линией ухоженных деревьев, растущих вдоль дороги, наконец показался дом Анджело — Хьюиз ван Заал.
Дом? Да это самый настоящий замок с двумя смотровыми башнями и широким рвом, заполненным водяными лилиями!
— Надо же, я и подумать не могла, что это замок! — удивленно воскликнула Флора.
— Уже больше двухсот лет он принадлежит семье ван Заалов, — сказала Анке. — А у моих родителей тут недалеко ферма.
Хотя по виду строение скорее напоминало замок, а не на дом, на всех его окнах были ставни и находилось оно на большом живописном лугу с маленькими рощицами невысоких карликовых деревьев.
Скиппер выскочил из машины, и Флоре пришлось проявить настойчивость, чтобы вернуть своего любимца, прежде чем исследовательский инстинкт не завел его куда-нибудь в ров.
Франц, высокий седой мужчина с приветливым лицом, проводил ее наверх в светлую спальню, где стояла большая высокая кровать с желтым пологом из дамасской ткани.
На лице Флоры появилась улыбка.
Может быть, они будут спать здесь вместе с Анджело? Но потом оказалось, что в комнате не было никаких мужских вещей. К тому времени, когда Флора, сделав легкий макияж, надела зеленое платье, Анке уже успела искупать Маришку в старой чугунной ванне рядом с детской.
Флора читала Маришке ее вечернюю сказку, когда в дверях появился Анджело. Малышка издала восторженный крик, а Флора подняла голову и замерла, молча глядя на высокую фигуру на фоне темного дверного проема. Его улыбка заставила быстрее застучать ее сердце. Она смотрела, как Анджело достал Маришку из кроватки. Глядя, какой восторг у малышки вызвал приход Анджело, Флора поняла: между ним и ее племянницей уже установилась крепкая родственная связь.
Но в то время как все внимание Маришки было сосредоточено на Анджело, его синие глаза неотрывно смотрели на Флору.
Она улыбалась. Яркий цвет волос и гибкую фигуру в зеленом платье оттеняли пастельные тона занавесок.
— Боюсь, сегодня я позже, чем надеялся, — сказал он своим глубоким голосом, прежде чем повернуться к Маришке и немного поговорить с ней по-голландски. Потом он снова посмотрел на Флору: — Рад, что ты здесь. Очень часто я вижу Маришку только рано утром и поздно вечером.
— Тем не менее ты все же хочешь удочерить ее, — не удержалась Флора.
Его взгляд стал холодным, губы сжались.
— Сейчас у нее есть мы оба. Надеюсь, Маришка будет иметь лучшее, что мы оба сможем ей предложить, — заметил он, заставив Флору почувствовать, как невежливо ее замечание.
Она покраснела. Но ведь Анджело по-прежнему хотел стать единственным законным опекуном Маришки! И как ей забыть об этом?
И тут Флоре впервые пришла в голову мысль: это решение могло быть продиктовано не только привязанностью Анджело к дочери Уильяма или его уверенностью, что именно он, а не Флора мог быть лучшим родителем.
Было и еще кое-что. Почему Анджело не сказал ей, что ее племянница должна унаследовать трастовый фонд Уильяма? Это непонятное умолчание не давало ей покоя. Она никак не могла придумать Анджело никакого достойного оправдания.
Когда Анджело отправился в душ, Флора спустилась вниз. Франц проводил ее в элегантную гостиную с окнами, выходившими в сад, и предложил что-нибудь из напитков, но Флора отказалась.
Она подошла к окну.
— Ну и что ты думаешь о доме? — раздался от дверей голос Анджело.
— Здесь очень необычно. У этого места есть свой характер. — Голос Флоры дрогнул.
Она обернулась, и взгляд ее охватил всю его высокую, прекрасно сложенную фигуру. Темные волосы были еще влажными, лицо — чисто выбритым…
У нее перехватило дыхание.
— Я рад, что тебе здесь понравилось. Это дом моего детства, и я очень привязан к нему. — Его рот дрогнул, когда он заметил, как ее взгляд задержался на его лице. — Не смотри на меня так…
Тепло разлилось по ее щекам, но она по-прежнему не могла отвести от него взгляд, чувствуя, как, словно в насмешку, жар желания разгорелся в животе. А ведь ей казалось, что она сильнее. Увы, только сейчас Флора поняла свою ошибку.
— Почему?
— Это отвлекает меня. Я хочу быть хорошим хозяином и следовать этикету. У нас впереди еще ужин, чтобы отметить твой приезд.
— Я не голодна, — услышала она свой ответ.
—
Сердце Флоры бешено забилось, и вместе с этим диким ритмом в ней начал расти какой-то темный глубокий восторг. Не говоря больше ни слова, Анджело притянул ее к себе.
Это было совсем не похоже на легкий приветственный поцелуй. Желание, сладкое и болезненное, накрыло Флору словно волной. Но она хотела большего, много большего… И это одновременно и пугало, и возбуждало ее.
— Ты часто используешь испанские слова в своей речи, — рассеянно пробормотала она, когда он на мгновение отпустил ее.
— Это мой первый язык.
— Не голландский? — удивилась она.
— Моя мать так никогда и не научилась бегло говорить по-голландски, поэтому дома мы всегда говорили по-испански, — сказал Анджело, легко касаясь языком ее губ. С томительным стоном она
