ней только физическое влечение, она готова смириться и с этим и будет рада разделить с ним постель, когда ему захочется.
Долго Стефани не решалась спуститься вниз, однако понимала, что встречи с Алексом ей никак не избежать. Рано или поздно это должно произойти. Наконец, собрав все свое мужество, она надела простое черное платье и сошла вниз.
Алекс был в гостиной. Несмотря на открытые окна, в комнате было душно. Сидя на стуле в расстегнутой черной рубашке и черных джинсах, Алекс понемногу отпивал из высокого бокала.
— Хочешь выпить? — Он повел бокалом в сторону Стефани.
— Нет, благодарю… — сначала отказалась она, но потом передумала: — Ну ладно. Думаю, немного вина мне не повредит.
Может, алкоголь избавит ее от смятения, царящего в душе.
Алекс поднялся и направился к буфету.
— Смена имиджа, — сказал он и кивнул головой на ее длинное черное платье. — Все пристойно и скромно, но ты забываешь, что мне хорошо известно, какая ты, поэтому твой монашеский наряд меня не обманет.
— Я просто переоделась. — Стефани смутилась.
— Да? — скептически произнес он.
Но, к удивлению Стефани, дальнейших нападок не последовало. Алекс просто подал ей бокал и опять уселся на стул.
— Звонила Лора, — вдруг произнес он. — К ней приходила полиция.
Его слова вывели Стефани из оцепенения, в которое она впала, когда, беря бокал, коснулась его руки.
— Что она сказала? Должно быть, очень расстроилась, узнав, что меня преследовал ее пасынок.
— Да. Я сказал, что ты все понимаешь, не винишь ее и завтра позвонишь, чтобы успокоить.
Это скорее напоминает приказ, чем просьбу, с грустью подумала Стефани. Очевидно, он хочет, чтобы она провела с ним в этом доме последнюю ночь.
— Хочешь есть?
— Спасибо, я не голодна.
— Я тоже… не голоден…
Алекс искоса посмотрел на нее, и девушка тревожно поежилась под взглядом бирюзовых глаз, но внезапно выражение лица Алекса изменилось, он почему-то стал усиленно рассматривать содержимое своего бокала, нервно вращая тонкую стеклянную ножку сильными пальцами.
— Я должен извиниться перед тобой.
Стефани резко вскинула голову. Возможно, он сожалеет об их близости.
— О нет, не за это… — поморщился Алекс. Как всегда, он точно уловил ход ее мыслей. — Как бы там ни было, ты сама об этом просила. Но мне следовало быть осторожнее. Я совершенно потерял контроль над собой и не подумал о возможных последствиях.
Она и сама об этом не думала. Она была в таком состоянии, что мысль о предохранении ей и в голову не могла прийти. Она действительно играла с огнем.
— Но я хочу, чтобы ты знала: я не тот человек, который не заботится о своем партнере в постели. Я не безответственный и в следующий раз подготовлюсь лучше.
Следующий раз? Эти слова эхом прозвучали в голове Стефани. Он так уверен, что будет следующий раз…
— Алекс, — пересохшими от волнения губами еле промолвила Стефани. — Однажды ты сказал, если я спрошу о твоем прошлом… о женщинах, — она не могла заставить себя произнести слово «любовницы», — то ты расскажешь мне.
— Конечно, ты имеешь право знать. — По его тону было ясно, что он воспринимает ее вопрос как естественное желание узнать, практиковал ли он безопасный секс в интимной жизни с другими. — Спрашивай.
— Была ли в твоей жизни особая женщина? Такая, что ты думал…
— О женитьбе? Если бы мне было нужно симпатичное лицо и теплое тело в постели, думаю, тогда я мог бы выбрать одну из тех многочисленных девиц, которых я знал. Но мне всегда хотелось большего. Я мечтаю о большом чувстве, к примеру, о таком, которое пронес через всю жизнь твой отец.
«Большое чувство…» — эти слова словно огнем обожгли Стефани.
— А если ты встретишь ее?
— Никаких «если», Стефани. Проблема не в этом. Дело в том…
Она так и не узнала, что он хотел сказать, потому что в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в комнате появилась темная фигура мужчины. Когда Стефани разглядела жидкие светлые волосы и горящие безумием глаза, ей стало дурно.
— Привет, Крошка, — произнес маньяк, и Стефани почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Щеки девушки стали серыми от страха, и она зажала рукой рот, чтобы сдержать крик ужаса. — Я обещал, что найду тебя, — продолжал человек, называвший себя Сэмом. — И вот я здесь.
— Можешь убираться отсюда, — спокойно сказал Алекс.
— Не нужно было предавать меня, Крошка, — не обращая на ее телохранителя внимания, проговорил Хаймен. — Я предупреждал, что тебя ждет, если ты будешь неверна.
— Я… нет! — вспомнив его угрозы, Стефани испытала ужас.
— Не будь идиотом, Хаймен, — ледяным тоном предупредил Алекс. — Полиции уже известно, кто ты…
— Тебе лучше не вмешиваться, — бросил ему Стенли, засовывая руку в карман куртки. — Это наше с ней личное дело…
— Вот здесь ты не прав, — оборвал его Алекс. — Стефи не твоя, она — моя.
— Что? — Звук голоса маньяка напоминал рычание загнанного зверя. — Нет… она моя.
Резко бросившись вперед, Стенли схватил Стефани за руку.
— Не трогай ее!
Мощное тело Алекса метнулось к противнику, и Стефани увидела, как Стенли вытащил из кармана руку, в которой зловеще блеснул металл. Ей вновь вспомнились его страшные угрозы, голова ее пошла кругом…
— Нет, Алекс! У него нож.
Она не поняла, услышал ли ее Алекс, но Хаймен отпустил руку девушки и приготовился к защите.
— Ты будешь только моей, Крошка! Я убью любого, кто попытается отобрать тебя.
Он был одержим, безумен, сомнений не оставалось.
— Алекс, нет!
Новая волна страха нахлынула на девушку. В сознании Стефани, словно кадр из фильма, возникло твердое выражение лица Алекса, а в ушах звучал его голос: «Если бы я любил, то ради нее я отдал бы свою жизнь».
— О боже! Алекс, пожалуйста, осторожнее… Я люблю тебя!
Она видела клубок тел, катающийся по полу. Драка была жестокой. И вот наконец нож со стуком упал на мощеную мостовую внутреннего дворика. Взглядом, полным ужаса, Стефани проследила за этим полетом и вдруг заметила, как неизвестно откуда взявшийся человек в форме полицейского поднял нож и положил его в карман, затем он и двое других полицейских пришли на помощь Алексу.
Совместные усилия четырех человек через несколько минут увенчались успехом — два дюжих полицейских надежно держали человека, называвшего себя Сэмом, а третий офицер помог Алексу подняться на ноги.
— Алекс… — Голос Стефани звучал тихо, но он повернулся к ней.
— Я в порядке, Стефи, — спокойно произнес он.
Алекс тяжело дышал, его черные волосы растрепались, а на щеке осталась безобразная отметина, которая завтра превратится в живописный синяк.
— Все в порядке.
