Зедд пожал плечами.
— Мы сделали все, что могли, пытаясь запустить ее, заставить отреагировать на что-нибудь, как- нибудь проявить свою природу, но ей было все равно. Мы подвели магические нити, использовали заклинания познания и запускали внутри зачарованные щупы, но они не показали ничего.
— Может, это потому, что Народный Дворец ослабляет твои силы? — предположил Ричард.
— Поскольку я Рал, моя сила чувствует себя во Дворце очень хорошо, — сказал Натан, проведя ладонью по машине, — тем не менее, она оказалась едва ли полезнее Зеддовой.
Ричард повернулся к Никки. Она обладала способностями иного рода, чем Зедд или Натан, она владела Магией Ущерба. Он наделся, что, может быть, с помощью своего уникального дара она могла бы почувствовать следы магии, которые оказались недоступны Натану и Зедду.
— Ты наверняка сможешь сказать об этом что-нибудь.
Она покачала головой даже до того, как он закончил.
— Все как говорит Зедд. Никто из нас не может почувствовать никакой магии — в том числе и я. Кэлен рассказала мне обо всем, что происходило, когда вы нашли ее в первый раз. Углубление, где ты нашел полосы металла с изображенными на них символами, пусто. Она не сделала больше ни одной с тех пор, как вы ее обнаружили.
Ричард разочарованно вздохнул.
— Но как же она делает все это?
Никки расплела руки и положила ладонь на машину.
— Делает что? С тех пор, как вы были здесь тогда, не повернулась ни одна шестерня, и не показался ни один луч света. Она безмолвна, как была безмолвна все прошедшие тысячи лет.
— Но все эти детали внутри двигались и вращались, все освещенные каким-то странным оранжевым светом.
— Я тоже видела, — сказала Кэлен.
— Мы же не могли оба вообразить это.
— Мы и не говорим, что вы вообразили это, — сказал Зедд, отняв руку от машины и вздохнув, — только то, что мы не видели пока ничего из того, что она делает. Если она не проснется опять, у нас не будет даже представления об этом.
На самом деле, Ричарду было куда легче от того, что машина сохраняла молчание. Это означало, что у них одной проблемой меньше; им хватало раздражающего потока пророчеств и без вклада, вносимого машиной.
Ричард положил ладонь на плоский железный верх.
В тот же миг, как он дотронулся до машины, земля сотряслась внезапным громом, когда все тяжелые детали внутри машины внезапно пришли в движение.
С глухим стуком, сотрясшим пол более четко, из центра машины, как молния из темноты, вырвался свет, отображая символ на потолке, тот же самый, что они видели в прошлый раз, тот же самый, что был на боку машины и в Регуле. Он появился на потолке, написанный световыми линиями, как только завертелись тяжелые шестерни.
Зедд и Натан бросились к машине и наклонились, чтобы посмотреть вниз через окно.
— Смотрите туда! Там полоса металла движется сквозь механизм, в точности, как рассказывал Ричард, — заметил Зедд, перекрикивая рокот и стук, издаваемый огромными шестернями при вращении.
Никки положила ладони на машину, очевидно пытаясь ощутить источник ее силы.
Она незамедлительно отпрянула назад, шипя от боли.
— На ней щиты, — сказала она, успокаивая боль в горящих предплечьях и плечах.
Зедд осторожно дотронулся одной рукой до машины, чтобы проверить, однако сделал это куда легче, чем Никки. Ему тоже пришлось отдернуть руку. Он затряс ей, как если бы дотронулся до огня.
— Проклятье, она права.
— Смотрите, — сказал Натан, показывая на что-то в окошке, не дотрагиваясь при этом до машины.
— Полоска металла движется сквозь тот яркий световой луч.
Все молча ждали, пока Натан и Зедд изучали то, что происходит в окошке. Ричард мог видеть световые линии, части символов, играющие на их лицах.
Металлическая полоса упала в приемник.
Ричард схватил Зедда за запястье.
— Осторожна, она горячая.
Зедд лизнул пальцы, затем вытащил полоску из углубления и быстро бросил ее наверх машины.
Ричард мог ясно видеть свежие символы, выжженные в металле. От них все еще поднимались облачка дыма. Пальцем он развернул полоску, чтобы лучше разглядеть написанное.
— Есть мысли, что на ней написано? — спросил Натан.
Ричард кивнул, вчитавшись в представленный набор символов.
— Да, она говорит: «Пешка берет королеву».
— Как и раньше, — сказала Кэлен.
— Я боюсь…
— Глядите, — сказала Никки, показывая на окошко, — она делает еще одну.
Как только та упала в углубление, Ричард подхватил ее и швырнул все еще горячий металл на плоскую железную поверхность машины.
То, что он увидел, заставило его моргнуть.
Пока он смотрел, Кэлен взяла его за руку.
— Ричард, что случилось?
— В чем дело? — спросил Зедд.
— Что там написано?
Ричард, наконец, отвел взгляд от пластинки, взглянув сначала, на деда, а затем на остальных.
— То, что здесь написано, не покинет пределов этой комнаты. Понятно?
Глава 42
Дверь осторожно приоткрылась, в ответ на его тихий стук.
— Настоятель, — она потянула тяжелую, изукрашенную дверь на себя, открывая ее до конца. — Я так рада, что вы пришли.
Людвиг снял свою шляпу без полей и уважительно склонил голову.
— Как мог я пренебречь приглашением самой красивой королевы в Народном Дворце?
Ее сдержанная улыбка сбросила с нее обычно окружающий ее ореол властности. Это было неприкрытой лестью, и она это прекрасно знала, и, тем не менее, не могла не оценить ее.
Она повернулась к нему спиной и двинулась в свои роскошные апартаменты, оглядываясь через плечо, дабы удостовериться, что он последовал за ней. Диваны, обитые серебристым материалом, были завалены яркими подушками. Низкие столики и письменный стол в небольшой гостиной были облицованы очень уместной здесь древесиной грецкого ореха. Двойные двери в дальнем конце комнаты вели на террасу, с которой открывался вид на дальний край плато и темные сейчас Равнины Азрита, простирающиеся дальше.
Покои, объятые мягким светом свечей, вполне годились для королевы, но, как бы роскошны они не были, они уступали его апартаментам. Он тактично промолчал.
— Прошу вас, садитесь, аббат, — проговорила королева, скользя по пространству, богато украшенному коврами, по пути к одной из кушеток.
— Прошу вас, зовите меня Людвигом.
Она опять обернулась через плечо, снова даря ему сдержанную улыбку.
— Пусть будет Людвиг.
