подчеркнуто уважительно относились к нему официанты. Любопытно, на какие доходы он позволяет себе часто бывать здесь? В семье Глебовых придерживались старинного житейского правила не считать деньги в чужом кармане, но сегодня этот вопрос сам собой то и дело всплывал в сознании Михаила. Кроме них за столом присутствовали еще две пары, и у Глебова сложилось ощущение, что им также было внове посещение столь почтенного заведения. Вели они себя скромно, тем более что Львов выказывал подчеркнутое внимание Михаилу и его подруге.
Мысли Глебова были прерваны вступившим в дело ресторанным оркестром. Заявив о себе начальными тактами мелодии песни о Москве, музыканты заиграли модное танго. Михаил увидел горящие глаза подруги и выругал себя за невнимание к ней. Пришли отдыхать, а ему в башку всякие мысли лезут. Он встал и пригласил Анюту танцевать.
— Ну, как настроение? — шепнул он девушке.
— Нормально, — улыбнувшись, ответила Анюта. — Ты не забывай, что мы с тобой еще не до конца помирились, поэтому пригласи сейчас Ольгу, — напомнила она инструкцию Прохорова.
Михаил недовольно хмыкнул. «Начинается…» Его, уже неделю с лишним работающего по этому делу, она будет учить, как несмышленого первоклассника. Между прочим, поднимая тост за именинника, он уже заметил Прохорова, который сидел за столиком у противоположной стены. Глебов сразу вспомнил слова Климова: Николай Николаевич будет в зале. В случае чего, дайте ему знак — снимите пиджак. Он увидит и выйдет в туалет, вы за ним. Пока все шло по плану, и Михаил невольно поморщился: «Да меня ночью разбуди, я до запятой все инструкции по полочкам разложу. Так нет, ей надо обязательно напомнить…»
Но увлеченная танцем девушка не заметила его реакции на свои слова. Этот фешенебельный ресторан… нарядные люди… музыка… Конечно, все это отдавало мелкобуржуазностью, считала она, но если надо для дела… И Анюта отдалась музыке и танцу душой и телом, даже не осознавая, что уже стала привлекать к себе восхищенные взгляды мужчин. Но и этот момент вполне вписывался в инструкции чекистов: постарайтесь вести себя раскованно, проявляйте интерес к новым людям и, вообще, проявляйте разумную инициативу.
На следующий танец Михаил действительно пригласил Ольгу, которая с ходу дала своеобразную оценку Анюте:
— А у вас хороший вкус, Леонид. Ваша девушка очень хорошо смотрится даже среди этой модной публики. При том такая скромная, что я не могу поверить, как она смогла вас так разукрасить.
— Значит, смогла, — теперь уже Глебов внимательно взглянул на Ольгу. Что-то неуловимо тревожное коснулось сердца… «Опять того да потому. Далась ей моя побитая физиономия». Но вслух пропел: — «Частица черта в нас заключена подчас…» Милиционеры свидетели.
— Она учится, работает? — небрежно поинтересовалась девушка.
— Вроде работает, а где работает, где живет, как-то не успел узнать. После этого случая я подумал, что вообще ее никогда не увижу.
— Ну а как же снова нашел? — допытывалась Ольга.
— Да у нее какой-то дальний родственник есть с телефоном. Она еще при первой встрече сказала: захочешь найти — позвони, мне передадут.
Ольга согласно кивнула и замолчала. В зал между тем вошел артист Константин Степанович. Завидев уважаемого клиента, к нему быстрым шагом поспешил метрдотель. Вдвоем они прошли к столику, на котором стояла табличка «Столик заказан». Тут же подскочил официант, Константин Степанович сделал заказ и, закурив, стал лениво осматривать зал. За время после его встречи с Георгием Ивановичем и Климовым он получил подробный инструктаж по сегодняшнему вечеру и дожидался удобного момента для первого шага.
Танец закончился, и Михаил с Ольгой вернулись к столу. Анюта оживленно разговаривала с соседом по столу. Глебов вновь оглядел зал — тот был полон. Посетители чувствовали себя раскованно и свободно: что-то обсуждали, кто-то горячо спорил, кого-то поздравляли, кто-то с кем-то выяснял отношения. В атмосфере ресторана уже прочно обосновался многоголосый гул, сопровождаемый звяканьем посуды и столовых приборов. Неожиданно для Михаила его размышления и людское жужжанье взорвал оркестр, к которому присоединилась вышедшая на эстраду певица. Юноша повернулся к подруге и увидел, как к ней обращается среднего роста статный человек с головой, изрядно побеленной сединой. Анюта показала жестом в сторону спутника, и Седой учтиво попросил разрешения пригласить его даму на танец. Памятуя наставления Прохорова, Глебов жестом подтвердил согласие. Пара пошла к центру зала, он же вновь погрузился в размышления об окружающих его людях. «Так все-таки, откуда у них деньги, чтобы так часто гулять в этих стенах? Можно понять, если бы в зале сидели известные артисты (на концертах с участием Константина Степановича он не бывал), директора предприятий, видные ученые, — Михаил перебрал представителей тех профессий, которые, по его мнению, много зарабатывали. — Но большинство из присутствующих на директоров и академиков явно не тянут. Вон, к примеру, в углу сидит какой-то военный, так официант вокруг него и так и этак вьется». Глебов вспомнил покойного комбрига Ласточкина: «Он, наверное, мог себе позволить часто посещать подобные заведения, но чтобы быть завсегдатаем? А этот и званием гораздо ниже, и наградами не избалован, а поди ж ты… вон к нему какая веселая компания таких же офицеров направляется с дамами». Настроение Михаила слегка испортилось. Взяв бутылку с коньяком (живут же люди!), он, ни на кого не глядя, плеснул себе в рюмку, выпил и с ожесточением впился зубами в буженину. «Интересно, эти военные тоже такой коньяк пьют?» — он бросил взгляд в сторону веселой компании, и кусок застрял у него в горле. Среди дам, которые весело щебетали с красными командирами, он увидел Зою. Ту самую девушку, которую привел его друг Сергей на первомайскую вечеринку в квартиру Глебовых. Сюжеты того вечера с ее участием, как в кино, вихрем пронеслись в его памяти. «Вот так гардэ в самом дебюте партии, — от неожиданности он вдруг начал говорить про себя шахматными терминами. — Ну что ж, играем домашнюю заготовку». Он медленно снял пиджак, повесил его на стул и осторожно вышел из зала.
Анюта и Седой колыхались в танце в центре зала. Девушка заметила, как Михаил дал сигнал тревоги и невольно проводила его взглядом. Седой это заметил.
— Надеюсь, ваш друг не будет вас ревновать? — Седой произнес это с легкой иронией, но Анюта не обратила на это внимания.
— Не знаю, не знаю, — ответила она. Неясное чувство опасности тут же отразилось на ее настроении.
— У вас что, не было случая проверить, ревнует он вас или нет? — мужчина попытался слегка развить эту тему.
— Мы с ним недавно знакомы… просто не было случая, — автоматически произнесла она, наблюдая, как тем же путем из зала проследовал Прохоров.
— Вы в этом ресторане впервые? — партнер решил сменить тему разговора, почувствовав смену настроения девушки.
— Да, нас его знакомый пригласил, у него день рождения, — занятая своими мыслями, заученно «отстреливалась» Анюта короткими фразами.
— Спасибо вашему знакомому. Благодаря ему я встретил вас, — тон Седого был очень серьезным. Девушка глянула на него с удивлением, но лишь слегка улыбнулась. Танец закончился, и пары начали расходиться. Седой нарочито медленно повел партнершу к столику. Он издали заметил отсутствие ее кавалера и, едва зазвучала новая мелодия, вновь пригласил Анюту.
В туалете перед умывальником Глебов объяснил ситуацию Николаю Николаевичу, подробно описав Зою. Приказав Михаилу не выходить из туалета до его сигнала, Прохоров стремительным шагом направился обратно в зал.
А в зале тем временем обстановка продолжала осложняться. Осложнение было вызвано тем, что Зоя, оказавшись среди танцующих, заметила Анюту и стала подавать ей знаки. Та, в свою очередь, осознав причину беспокойства Глебова, сделала вид, что не узнала первомайскую пассию комбрига. Седой что-то говорил, она что-то машинально отвечала, с облегчением вздохнув, когда танец закончился. Зоя, оставив своего партнера, направилась в сторону Анюты. Однако девушка уже заметила приближающегося к Зое Прохорова.
— Где ж кавалер-то мой? — как можно более правдоподобно постаралась удивиться Анюта,
