— Я люблю тебя, — снова прошептала Грейс, на этот раз с лихорадочной страстью.
Больше сдерживать себя Рич не мог. Собственное тело уже не принадлежало ему.
11
В первый момент, еще окончательно не проснувшись, Грейс не поняла, что это за странная полоса света на полу и почему у нее под щекой грубая ткань, а не гладкий сатин наволочки. Но больше всего ее смущали боль и вялость во всем теле.
Потянувшись, она уперлась во что-то ногой и, приподняв голову, вгляделась в полутьму. Подлокотник дивана. Ее кабинет…
И только тогда, вновь откинувшись на спину с долгим, глубоким, счастливым вздохом, она все вспомнила. Этой ночью, в этом кабинете, на этом самом диване они с Ричем занимались любовью!
Занимались любовью! Собственно говоря, эти слова были слишком просты, слишком незначительны, чтобы в полной мере выразить то, что произошло этой ночью.
Интересно, который час? Устроившись поудобнее под прикрывавшей ее тканью, Грейс пригляделась повнимательнее и поняла, что это такое. Ее собственное платье.
Ее взгляд метнулся к большому окну, выходившему в общий зал. Жалюзи были опущены, с громадным облегчением заметила Грейс, но по доносившемуся гулу голосов было ясно, что рабочий день уже начался. Какое счастье, что вчера она заперла дверь!
Но где же Рич? Усевшись, Грейс продела руки в рукава и, встав, начала застегивать пуговицы платья, одновременно осматривая кабинет. Одежда Слейда исчезла, да и вообще не было заметно никакого следа его присутствия здесь. Ее охватило беспокойство. Может быть, проснувшись раньше нее, он направился в комнату отдыха, чтобы привести себя в порядок?
Часы на руке показывали восемь утра. Надо же было уснуть так крепко, чтобы не прореагировать на приход персонала, с недовольством подумала Грейс, разглаживая платье и надеясь, что оно выглядит не слишком мятым.
Сунув ноги в стоявшие возле дивана туфли и кое-как пригладив руками волосы, она подошла к окну и отогнула одну из планок жалюзи.
В зале находились только самые ранние пташки, сидевшие на столах, пившие утренний кофе и беззаботно болтавшие. Один из сотрудников пускал бумажных голубей, пытаясь попасть в корзинку для мусора. Никто не подозревал, что их босс наблюдает за ними. Почувствовав пикантность ситуации, Грейс улыбнулась. Знали бы они, чем мисс Мэдок занималась этой ночью!
Внезапно ее внимание привлекло какое-то движение в дальнем конце зала, и Грейс вгляделась получше. Какой-то мужчина, стоявший к ней спиной, расправлял на чертежном столе большую карту.
Сначала она решила, что это Рич. Ни один мужчина из ее подчиненных не был так высок и мускулист, но, увидев, что он одет в зеленую майку и выцветшие джинсы, нахмурилась. Откуда у него эта одежда? И потом, зачем Ричу быть в общем зале, что ему там делать? Мозг Грейс, отказываясь признавать очевидное, лихорадочно искал другие объяснения. Этот человек мог быть сотрудником из другого отдела. Или клиентом. Или другом одного из работников, братом, мужем…
Сделав щель в жалюзи пошире, она ждала, когда мужчина обернется. Но тот не оборачивался, всецело занятый разглядыванием карты.
Но она и так уже узнала эту спину, эти широкие плечи, расправившиеся еще больше оттого, что он оперся ладонями о стол. Ночью ее пальцы изучили на этой спине каждый мускул…
Да, это был Ричард Слейд. Пораньше вставший, наверняка чисто выбритый, уже весь в работе. О, до чего же он деятелен и практичен! Сменная одежда…
Ей хотелось не то плакать, не то смеяться. Как он, должно быть, был уверен в успехе, идя сюда этой ночью! А теперь, получив все, что было нужно, опять приступил к проклятой работе, даже принес с собой карту.
Лиза, ее секретарша, постучала по стеклянному экрану, отделявшему этот угол от общего зала, и Слейд повернулся с вопросительной улыбкой на лице. Сердце Грейс замерло. Даже сейчас, на таком расстоянии, эта улыбка действовала на нее безотказно.
Очевидно, она подействовала и на Лизу. Пригладив волосы бессознательным жестом, секретарша прощебетала что-то и протянула Ричу пачку бумаг. Он снова улыбнулся ей, на этот раз благодарно, и Лиза разразилась довольным смехом.
Отпустив жалюзи, Грейс начала ломать голову над тем, что только что увидела. Но рассуждать логично оказалось ей не под силу. Каждый раз, когда факты почти уже выстраивались в разумной последовательности, какая-нибудь посторонняя мысль разрушала все строение. В изнеможении Грейс рухнула на диван, сжав пальцами ноющие виски. Как ей хотелось оказаться подальше отсюда!
Комната секретарши соединялась с кабинетом Грейс, и спустя пару минут она услышала стук пишущей машинки. Неожиданно пришедшая идея заставила Грейс вскочить, подойти к окну и еще раз взглянуть на Слейда. К счастью, он по-прежнему изучал карту, и Грейс на цыпочках подошла к двери, ведущей в приемную к Лизе. Та оказалась закрытой — очевидно, тоже работа Слейда. Как он предусмотрителен!
Появление Грейс крайне поразило Лизу.
— Мисс Мэдок! Откуда вы взялись? А я и не подозревала, что вы уже здесь!
Грейс не стала объяснять то, что объяснить, в сущности, было невозможно, а просто жестом приказала Лизе подойти поближе и снизила голос почти до шепота.
— Что делает здесь Ричард Слейд? — спросила она, стараясь по возможности избежать прокурорского тона. Заметив в голосе начальницы хоть малейшую нотку упрека, Лиза имела обыкновение лихорадочно нести в свое оправдание всякую чушь.
К счастью, на этот раз она была слишком заинтригована, чтобы бояться возможных нареканий, и, лукаво сощурившись, тоже перешла на шепот.
— В общем-то, я не знаю… Мистер Мэдок сказал нам, что мистер Слейд может делать все, что захочет, поэтому я не считала себя вправе спрашивать. — Очевидно, это маленькое приключение доставляло Лизе крайнее удовольствие. — А в чем дело? Вы думаете, он занимается тем, чем не должен?..
Не желая ничего объяснять, Грейс только пожала плечами.
— Минуту назад вы передали ему какие-то бумаги, — сказала она. — Вы знаете, что в них было?
Лиза уныло покачала головой, как бы сожалея, что из нее получился такой плохой шпион.
— Что-то из его агентства в Чикаго, больше я ничего не знаю. Похоже на список адресов. Но телефонограммы, увы, не я принимала, а бумаги, похоже, важные. — Глаза Лизы за стеклами очков загорелись. — Да, вот еще что! Он разложил их по чертежному столу вместе с картой города и его окрестностей. Может, мне пойти и попробовать заглянуть в них?
— Не надо! — Адреса, карта. Последние надежды Грейс рухнули. — Не надо, это уже неважно…
Закрыв глаза, она прислонилась лбом к косяку двери. Детали были ей не нужны. Даже ее утомленный мозг был в состоянии разобраться в ситуации. Ричард Слейд по-прежнему охотится за Марлин, и случившееся этой ночью нисколько не умалило его решимости завершить работу.
Грейс мысленно перебрала все события минувшей ночи, стыдливо пропуская наиболее интимные подробности. Он не обещал ей, что прекратит поиски. Они вообще не сказали о Марлин ни единого слова. Так что винить надо только саму себя!
Не об этом ли он ее предупреждал? Что, если они займутся любовью до того, как все обсудят, следующее утро начнется с взаимных обвинений? Не означали ли его слова то, что не следует ожидать слишком многого от простого физического совокупления?
И, что хуже всего, восстановив в памяти события до мельчайших подробностей, Грейс только что обратила внимание на белое пятно в их диалоге. Тогда она была слишком охвачена страстью, чтобы заметить его, но сегодня утром все было совершенно иначе.
Он так и не сказал, что любит ее. Ни разу! Даже для того, чтобы с меньшими усилиями достичь своей цели, как это беззастенчиво делают многие мужчины. Даже тогда, когда она, совершенно напрасно,
