Женя вспыхнул, но ничего не сказал.
Время, как и накануне, летело незаметно. Ребята пополняли свои коллекции травами, камешками, шишками. Лакомились сочными ягодами ежевики.
В лесу их ожидала еще одна интересная встреча. Было совсем тихо вокруг, и вдруг неподалеку в кустах послышалось грозное рявканье. Наташа вздрогнула.
Женя тревожно взглянул на командора:
— Медведь, что ли?
Петр Сергеевич улыбнулся.
— Медведей здесь нет, ребята! Это козел-косуля выражает негодование, что по заповедным тропам бродят люди.
— Какой козел? — Вася Кузьмин подошел ближе к Запольскому.
— Тсс! Сейчас мы, может быть, увидим косуль, которых он оберегает.
И впрямь, за поворотом дороги притихшие путешественники увидели небольшое грациозное животное на точеных ножках. Косуля на мгновение замерла, всматриваясь в ребят красивыми темными глазами. Затем топнула ножкой и стрелой умчалась. В густой зелени мелькнула ее «салфетка» — светлое пятно меха около короткого хвоста.
Женя разочарованно вздохнул:
— Почему все они так быстро убегают?
— Вам еще повезло, — сказал Петр Сергеевич. — Двух лесных жителей повидали! Впрочем, олени и косули хоть и пугливы, но любопытны и легко приручаются. Особенно малыши. У меня самого на лесном кордоне был маленький косуленок; я звал его Рыжиком. Смешной, ласковый… Однако прибавьте ходу, друзья. Время не ждет.
Чем дальше в лес продвигались путешественники, тем плотнее отгораживали их горы от окружающего мира. С севера возвышалась гора Черная, западнее — Большая и Малая Чучель, с востока выход прикрывал хребет Конек и грозный массив Чатыр-Дага.
Длинный летний день подходил к концу.
— Скоро мы будем у цели, — предупредил Петр Сергеевич, — осталось с полкилометра.
Юра и Наташа переглянулись: «Скоро будем у цели, значит…»
— Женька! — тихо позвал Юра. — Держись с киркой возле нас. А ты, Митяй, смотри внимательно по сторонам. У тебя глаз лесной, зоркий. Может, заметишь какую надпись на камне, изогнутое дерево или еще что. Сейчас же тогда скажи.
— Не прозевай, Митяй, золотко! — беспокоилась Наташа. — Ведь должен же был Шитов оставить какие-нибудь приметы, когда зарыл сумку комиссара!
Митя только покосился на Наташу и ничего не ответил, он считал ниже своего достоинства разговаривать с девчонками.
— Вот за этим холмиком, возле лесной сторожки, был последний бой Василия Ивановича Кременецкого с гитлеровцами. А немного дальше партизаны похоронили его, — сказал Запольский. — Сейчас мы выйдем на Поляну Комиссара… Тише! Вот и она…
Ребята остановились и обнажили головы. Перед ними, окруженный высокими соснами, виднелся небольшой холмик с простым надгробием и короткой надписью:
«Здесь лежит комиссар Василий Кременецкий».
— На линейку! — тихо сказал Юра.
Ребята и без команды уже построились в ряд. Юные лица были серьезны и задумчивы.
Тишина царила вокруг. Лишь какая-то синегрудая птичка, задорно вертя хвостиком, свиристела свою незатейливую песенку.
Запольский подал знак идти дальше.
— Давайте наберем лесных цветов и положим их комиссару… Можно, Петр Сергеевич? — спросила, волнуясь, Наташа.
Ребята начали собирать ромашки, колокольчики, фиалки.
Потом спустились ниже, на лужайку, где решено было устроить привал. Мальчики расчищали место для ночлега, носили хворост. Вася Кузьмин, назначенный поваром, мыл ведра и тарелки.
Когда все было подготовлено, Женя поднялся, подмигнув Мите. За ними не спеша пошел Юра, к нему присоединились Марк и Наташа.
— Далеко собрались? — окликнул друзей Толей Немчинский.
— За хворостом, с вашего разрешения! — отрапортовал Женя.
— А кирку зачем тащите?
Ребята, ничего не ответив, прошли мимо.
— Ох, и вредный этот Толей! — негодовал Женя Андрющенко. — Далась ему эта кирка!
— Не зря она его интересует… — задумчиво протянул Юра. — Я вообще заметил, что Толей…
Но он не успел закончить фразу. Женя схватил его за руку:
— Ой, гляди! Дерево какое корявое. Ветка — будто рука опущена и в землю указывает. Может, там и зарыта сумка?
Митя, подойдя ближе, внимательно осмотрел скрюченную ветку.
— Это сделал ветер. Человеку так ни за что не суметь, — сказал он убежденно.
— Давайте лучше разделимся на две партии и пойдем навстречу друг другу вокруг поляны, — предложил Юра. — Осмотрим всё в радиусе пятнадцати — двадцати метров. Согласны?
Начались тщательные поиски. Но нигде не нашлось ни зарубок, ни надписей, ничего-ничего! Все же там, где ребята встречали не совсем обычной формы дерево или нагромождение камней, они начинали копать. Незаметно пролетели два часа. Пот градом лил с заговорщиков.
— Пошли! — сказал, наконец, Юра. — Толку не будет, а на привале Петр Сергеевич нас хватится. Я ему сказал, что гулять мы будем недолго.
— Как же так? — горячился Женя. — Неужели коробку с документами запрятали без всяких примет? Или, может, гитлеровцы, прочесывая лес, нашли ее? Тогда зря стараемся.
Юра вдруг ударил себя по лбу:
— Эх мы, растяпы! Ну конечно же, не мог Шитов оставить ясных примет. Он опасался, что гитлеровцы найдут сумку!
— Значит, невозможно найти? Значит, напрасно ищем? — твердил Женя.
— Почему — напрасно? — буркнул Митя. — Ты думал: копнешь — и вот она, сумка?
Ребята растерянно переглядывались.
— Приметы, конечно, есть, — неуверенно произнесла Наташа. — Только мы их не знаем…
— Об этом и речь, — мрачно согласился с девочкой Марк.
Молча направились ребята к костру. Юра незаметно отделился от товарищей. Снова обошел он всю поляну, вглядываясь в окружающее. Потом, задумавшись, присел на большой, согретый солнцем камень…
Когда пятеро заговорщиков спустились к месту ночлега, их встретил Вася Кузьмин.
— Где вы все пропадали? Мы уже пообедали. Петр Сергеевич отдыхать лег. А Юра куда девался? — В голосе Васи были любопытство и плохо скрываемая досада.
К его удивлению, все молчали, а Женя, как всегда, отшутился:
— Много будешь знать — скоро состаришься! Корми лучше своими фрикадельками.
Так ничего и не добился разобиженный Вася. Наполнив котелки ребят похлебкой, он отошел к недалеко протекавшему ручью и принялся кидать камешки в воду. За этим занятием и застал Васю Толей.
— Что, отшили тебя дружки закадычные? Не больно ты, видать, им нужен.
— Отвяжись! — рассердился Вася. — Что тебе надо?
Однако Толей не собирался уходить. Присев возле Васи, он покусывал хворостинку, искоса наблюдая за приятелем.
— А знаешь, почему они тебя в свою компанию не пускают? — вдруг спросил Толей, — они что-то
