Увы, Герасим учил обманывать врага. Вопрос о том, как вести себя с близкими спустя пару часов после того, как убил четверых человек, даже и не стоял. Предполагалось, видимо, что близким глубоко по барабану твое странное состояние, либо они в курсе всех твоих дел.
– Кстати, о Гере…
Сергей достал телефон и набрал номер Герасима.
По большому счету Герасима тоже можно отнести к категории близких. И он быстрее других сообразит, что с парнем неладно – только глянет, сразу все поймет. Но вопросов дурных задавать не станет – не так воспитан. Правильно, Гера – единственный, к кому сейчас можно отправиться…
– Он на смене, – трубку взяла мать. – Передать что – нибудь?
– Спасибо, я сам…
Покинув чердак, Сергей прошел пару кварталов, взял такси и убыл в Балашиху. Ревизию добычи проводить не стал: «забыл», неосознанно отгородив себя, светлого и чистого, от свершенного только что кровавого злодеяния. Какое злодеяние, какие деньги? Он просто едет в гости к приятелю…
На всех постах ГИБДД торчало усиление: недовольные люди в бронежилетах тормозили все подряд «девятки» и родственные модификации различных оттенков серого и хмуро общались с владельцами. На такси никто внимания не обращал.
«Что и следовало ожидать, – похвалил себя юный мститель. – Армяшки таки заметили выезд со двора чего-то серенького…»
Высадившись в трех кварталах от Настиного дома, Сергей заплатил копейка в копейку по договору (слишком щедрых, равно как и жмотов – запоминают) и прогулялся пешком до воинской части, по дороге стараясь «продышаться», дабы выглядеть по возможности розово и беспечно.
– Стой – назад! Стой – стрелять буду! – скороговоркой вскрикнул часовой на вышке.
– Стою!
– Стреляю! – часовой пухнул губами, прицелился пальцем – узнал Сергея. – Шутка. Стучи сильнее – во дворе его нет.
На стук вышел Герасим. Распахнул створку ворот, повертел головой в поисках машины, нахмурился, таковой не обнаружив.
– На такси?
– Угу.
– «Перехват» – «Кольцо» – «Гастролер»?
– А также «Вихрь-раз» и «Вихрь-два», – Сергей вымученно натянул улыбку. – И, возможно – «Тайфун». Тайфун бывает?
– Где вышел? – Герасим на шутку не отреагировал – внимательно осматривал подступы к части.
– Не доезжая Насти. Прогулялся пешком.
– Ага… По сторонам смотрел?
– Смотрел. Чисто.
– Ладно. Заходи…
В котельной Герасим встал напротив усевшегося на топчан гостя и с минуту пристально, исподлобья, его разглядывал – словно в первый раз увидел.
Сергей не выдержал – отвел взгляд и заалел кончиками ушей.
– Проблемы? – безразличным тоном поинтересовался Герасим.
– Нет.
– Точно?
– Угу… Все в норме.
– Понял, – Герасим как-то неопределенно хмыкнул, покачал головой и крутанул ручку стоявшего на подоконнике ТА-5735, соединенного с узлом связи.
– Кто сегодня ДЧ36? Голиков? Отлично. Скоммутируй меня с продскладом… Здорово, Иваныч. Сделай одолжение, подгони припас на разок присесть… Двое… Нет, хорошо присесть… Да, пройдет. Как-нибудь разочтемся. Бывай…
– Припас? – Сергей наморщил лоб. – В каком плане?
– Тебя это не волнует, – Герасим наполнил чайник, воткнул провод в розетку. – Обожди маленько – сейчас…
Помолчали. Монотонно гудели котлы, привычно подмигивал плафон в углу, из приемника на столе лилась тихая незатейливая мелодия, навевая ностальгические воспоминания о таком хорошо забытом чувстве, как полная безопасность… Вечность бы сидел вот так, не покидая эту замечательную котельную. Толстенные стены, железные ворота, высокий забор, боец на вышке, единственное средство общения с внешним миром – коммутатор. Источник новостей – приемник. Как в бункере… Кстати, о приемнике.
– Что передают?
– Да ничего хорошего, – Герасим ухмыльнулся уголком рта. – Киллеры, говорят, оборзели. Средь бела дня, в центре города… На глазах у возмущенных прохожих, блин…
– Средь бела дня… Да, распоясались… – выдавил Сергей, прищурившись в узкое оконце-бойницу. – Житья не дают.
– Ага, – кивнул Герасим. – Ночи им мало!
– Еще что передают?
– Насчет? Погода, политика, музыка?
– Да нет же-… Про киллеров ещё говорят что-нибудь?
– Говорят. Говорят – профи высочайшего класса, – Герасим хмыкнул. – Якобы – двое.
– Двое?!
– Ага. Очевидцы, типа, так утверждают.
Так-так… То ли опербайка, то ли подслеповатая бабка. Возможно, напутала – чечена с «береттой» приняла за второго нападающего. Если так – это очень даже хорошо. Это ему только на руку…
Пришел упитанный розовощекий боец с пакетом. Молча выгрузил на стол «припас»: две водки «Урожай», один хлеб, две тушенки, банку огурцов, шмат сала, три луковицы. Молча глянул на Герасима – тот кивнул, молча ушел.
С упитанным бойцом пришел не менее упитанный Муму – его на продсклад определили, в надежде вырастить крысодава. Вслед за новым хозяином не поспел – дверь захлопнулась, бестолково ткнулся в разные стороны, добрался до ног Сергея и, обнаружив знакомый ботинок, деловито ухватил мелкими зубками шнурок. И давай таскать в разные стороны, смешно вскидывая толстым задом да рыча, как заправский баскервиль!
– Помнит крестника, – хмыкнул Герасим. – Шнурков не напасешься…
Сергей потрепал щена за холку, замер вдруг, спрятав лицо в ладонях и, мелко дрожа плечами, принялся громко всхлипывать.
– Гав! – Муму даже шнурок бросил от удивления – склонил голову набок, гавкнул на большое существо, из дающее такие странные звуки, и от любопытства высунул розовый язык с двумя черными пятнами.
– Вв-выххх-ых-ых!!! – горестно рыдало большое существо. – Вых-х-ххх!
– Гау? – Муму неуклюже привстал на задних лапах, оперся передними о голень существа и принялся скулить в унисон. Сочувствовал.
Герасим молча разложил «припас», вскрыл банки, нарезал хлеб, сало, лук, сполоснул кружки, развинтил «Урожай». В истерику ученика не вмешивался – видимо, не в первый раз, приходилось ранее созерцать нечто подобное.
– Он… Он на Муму был похож… – давясь слезами, прошептал Сергей. – А в бинокль – нормально вроде… Он… Вы-ыыы!!!
– Угу, – Герасим прогулялся до входа, запер дверь на щеколду, вернулся к столу. – На Муму… Такой же волосатый и толстый?
– Ыы-ыыы! – пуще прежнего взрыднул Сергей. – Салага… Ых! Ых! Совсем салага… Он сказал – «БРАТ»… Вы – ыыыхх!!!
Минут пять стены котельной сотрясали горестные стенания и сопельные всчмоки безутешного диверсантыша. Быстро взять себя в руки как-то не получалось – парня нашего трясло и водило по топчану, словно дрель на малых оборотах с безнадежно тупым сверлом, да ещё и в руках пьяного неумелого
