зависела судьба десятка пацанов, то в данном случае ничего такого не было. Наверняка его боевые братья сидят сейчас где-нибудь в штабе группировки и в сердцах обзывают своенравного соратника самыми последними словами. И в общем-то есть за что…
Как и все нормальные пакости, эта история началась незаметно и как бы самопроизвольно, без чьих- либо потуг со стороны. Иван в тот день дежурил – возглавлял отделение сопровождения. Отделение сопровождения – это кучка смертников, которые гуляют на «бэтээре» или какой другой технике, помощнее, с различными членами и персонами высокого ранга, когда тем приспичит прошвырнуться по территории режима ЧП2или приграничной зоне. Почему смертников? Дело в том, что ратные людишки Кавказа – как боевики непримиримой оппозиции, так и просто неорганизованные «индейцы» – далеко не дебилы и знают толк в военном деле. Собственно на отделение сопровождения они покушаться ни в коем случае не станут: учены неоднократно горьким опытом и штопаной шкурой, что парни там тертые до невозможности и дерутся отчаянно. Так что, если отделение катит порожняком, бойцы могут дремать вполглаза – боевик десять раз подумает, прежде чем решится подставить задницу под пули только лишь из желания насладиться видом растерзанных трупов спецназовцев. Но если этой публике вдруг занадобился кто-то из членов или других шишек, которых охраняет отделение сопровождения, можете быть уверенными: операция по ликвидации или захвату нужной персоны будет обставлена по всем правилам военного искусства, с максимальным привлечением всех имеющихся сил и средств. То есть, чтобы свести на нуль процент риска, боевики выставят все, что имеют, самые симпатичные мины в самых неподходящих местах; многократно превосходящую живую силу: отделение снайперов с прикрытием и просто взвод головорезов, которые в первые десять секунд внезапного боя огневым шквалом гарантированно уничтожат все живое, что им противостоит. А потом осторожно приблизятся и неторопливо отпилят головы. На Кавказе всякая вещь чего-то стоит – испокон веков так заведено. Голова спецназовца тоже имеет определенную цену…
Итак, во главе отделения сопровождения Иван отвез в город очередного загулявшего члена и по приграничной дороге не спеша возвращался обратно, развернув башенные пулеметы в сторону демаркационной линии.
Возвращение ознаменовалось эмоциональным подъемом: в городе набрали пива, всамделишной астраханской воблы и всю дорогу бесхитростно радовались жизни.
Может, если бы не пиво, ничего бы и не случилось. Впрочем, если разобраться, пиво здесь ни при чем. Просто погода была нехорошая – жара, да и вообще весь тот день характеризовался целой цепочкой нарушений различных нормативных документов и требований командования…
– А ну, останови, Петро! – крикнул Иван водителю, почувствовав, как мочевой пузырь давит на нижний обрез разгрузки3, и обратив внимание, что члены экипажа испытывают ту же надобность, не рискуя, однако, беспокоить командира просьбами столь несерьезного характера. Машина приняла вправо и встала на обочине раздолбанного шоссе.
– Перессать, хлопцы, – добродушно скомандовал Иван, спрыгивая с брони и подавая пример. Таким образом, было допущено первое нарушение: ввиду близости к границе на этом участке шоссе категорически запрещалось останавливаться, а в случае поломки старший колонны обязан был немедленно доложить в штаб группировки, откуда тотчас же мчалось подкрепление.
– Слышь, командир, – в «зеленке»! – пробормотал вдруг Олег Настин по кличке Шифер, прекратив застегивать ширинку и каменея лицом. Бойцы мгновенно разобрались вокруг «бэтээра» и насторожили уши. Прапорщик Настин отличался феноменальным слухом и не раз выручал соратников в экстремальной ситуации, предупреждая о внезапной опасности. С полминуты напряженно прислушивались – ничего. Редколесье, до первой линии чахлых кустов – расстояние довольно приличное, на значительном протяжении шоссе хороший круговой обзор. Нет, засаду в таких местах не делают.
– Померещилось, – буркнул Иван, соображая, как поступить: прыгнуть на броню и рвать отсюда, как предписывает инструкция, или заглушить мотор и разобраться. – Хотя нет – тебе ведь никогда не мерещится… А ну, Петро, глуши мотор!
Машина пару раз чихнула и смолкла. В наступившей тишине прислушивались еще буквально с десяток секунд – и правда, из «зеленки» доносился звук, похожий на стон.
– Двое со мной, остальные на прикрытии! – распорядился Иван, решительно направляясь в сторону кустов. И это было второе за тот день нарушение: инструкция предписывала преодолевать опасные места на повышенной скорости и ни в коем случае не производить осмотр подозрительных участков силами отделения сопровождения. Для этих целей назначались иные силы и средства по специальному расчету.
Углубившись в лес метров на двадцать, Иван обнаружил пятидверную белую «Ниву» с тонированными стеклами, на капоте которой сиротливо болтался шелковый флажок Франции. В салоне лежали двое связанных мужиков, рты их были запечатаны здоровенными кусками скотча.
– Я тащусь, зеленый, как ты ныряешь… – растерянно пробормотал Иван, сдвигая набок косынку и пытаясь сообразить, каким образом сюда попала машина, – ни одной свежей колеи, отходящей от шоссе, в радиусе двухсот метров он не обнаружил.
– Когда подъезжали, была колея, – разрешил его сомнения здоровяк Коба – глаз номер один в отделении сопровождения. – Метров за триста пятьдесят отсюда. Однако, командир, вон тот чего-то хочет. Смотри, как вьется…
Действительно, один из связанных, худощавый мужчина лет сорока, отчаянно извивался и испускал громогласное мычание. В глазах его стояли слезы.
– Рассказывай, – разрешил Иван, срывая скотч. А бойцы тем временем острым тесаком сноровисто лишили пленников пут. Рассказа не получилось.
Освобожденный худощавый моментально заблажил нечто нечленораздельное – по-русски он говорил из рук вон.
– Ну, тогда ты давай, – обратился Иван к седоватому крепышу средних лет, судя по виду, явно местному.
Крепыш, сезонный водила, лаконично сообщил: ездили в аэропорт встречать жену и падчерицу начальника. Начальник – вот он, управляющий филиалом французской компании, которая занимается строительством автодорог в республике.
Колонны дожидаться не стали, решили на двух машинах по-быстрому проскочить в город. Ну вот и проскочили… По всей видимости, злодеи имели конкретную «наколку» – засада была организована удручающе грамотно. Захват произошел буквально за считанные секунды: на шоссе, откуда ни возьмись, выскочила бежевая «шестерка», из нее выскочили четверо оружных хлопцев в масках, а дальше – как обычно. Забрали принадлежащий компании джип «Чероки», забрали жену начальника и ее шестнадцатилетнюю дочь, для комплекта прихватили также водителя-француза, двоюродного брата управляющего, и переводчика – француза тож. А их вот запихнули в «Ниву», связали, залепили рты и умчались восвояси, оставив записку, в которой указывалось место, куда необходимо явиться для переговоров о выкупе.
Вот она, записка, – Я тащусь, зеленый… – растерянно повторил Иван, пробежал глазами мятый листок, на котором корявыми буквами было нацарапано: «З КПП – нитралка», и попросил парней:
– Уберите-ка от меня этого, – кивнув на француза, пребывавшего явно в невменяемом состоянии: он отчаянно размахивал руками, беспрестанно цеплял Ивана за руку и в буквальном смысле орал в голос – вот-вот грыжу надорвет.
«Этого» упаковали в «Ниву» и сели по бокам, прижав каменными плечами, а Иван продолжал собирать информацию.
– Ваши? – напористо спросил шофера. – Только не ври – прибью!
– Соседи! – истово поморгав, сообщил тот. – Клянусь Аллахом, соседи! Наши разве такой сделает?
– «Духи»?4.
– «Индейцы», – компетентно заявил шофер. – Точно, э «индейцы», бля буду!
– Будь, – разрешил Иван и не стал уточнять, отчего это он решил, что не «духи», а именно «индейцы» – каждый житель Пограничья легко различает эти две категории по целому ряду внешне неприметных признаков. – Когда они срулили? Время? Номера машины запомнили?
– Пятнадцат минута назад, – быстро сообщил водила, глянув на циферблат своих часов. – Точна – пятнадцат. Номер – нэт. Сабсэм нэт – бэз номер…
