ложе ручья. И одновременно со звуком падения его тела в сознании Юсуфа зазвучал четкий голос Гордеева: «Физическая ликвидация Гейдар-аги — не выход. Он связан со всеми бандами, он слишком много знает. Во что бы то ни стало его надо взять живым».
И, понимая, что больше такого шанса не представится, готовый закричать от бессильной ярости и жалости к самому себе, Юсуф спрыгнул с коня и, подхватив словно бескостное тело бандита, стал оттаскивать его в сторону.
Это и увидели Зейтун и Новруз-бек, а потом и Гейдар-ага, когда, справившись с лошадьми, осторожно, с оружием наготове, вышли из-за каменного откоса.
— Молодец, Касум. Настоящий джигит. Товарища не бросил. — Хмурое лицо главаря расплылось в белозубой ухмылке.
...На опушке леса к груде старинного, ручной выделки кирпича, валяющегося здесь с незапамятных времен, подъехали четверо. Чуть поодаль остановились две крестьянские арбы, окруженные десятком вооруженных всадников. Откуда-то издалека донесся мирный шум проходящего поезда.
— Похоже на могилу святого человека, — задумчиво произнес вожак, внимательно рассматривая развалины старинной постройки.
— Нет, Гейдар-ага, — возразил Новруз-бек. — Тут когда-то была водокачка, а потом железную дорогу перенесли в сторону.
— Аллах знает, что делает, — негромко пробормотал Гейдар-ага и махнул плетью, подзывая к себе бандита в кожаной куртке. — Давай фонари.
У правого края груды кирпичей валялась ржавая консервная банка от любимых Волковым бычков в томате. Это был заранее обусловленный сигнал: «Приближение бандитов видели, готовы к встрече».
Гейдар-ага, Новруз-бек и Юсуф спешились.
Втроем отвалили покрытую толстым слоем земли крышку люка. Из открывшегося провала пахнуло сыростью, прелью и чуть-чуть ружейным маслом.
— Идем со мной. Я подарю тебе настоящий маузер. — Похлопав по плечу Юсуфа, Гейдар-ага первым ступил на застланные уже сгнившими досками земляные ступени.
Спускаясь за ним, Мехтиев обернулся. Местность была по-прежнему пустынна.
XIV
В складе было темно. Новруз-бек зажег «летучую мышь». Тусклый свет запрыгал по подвалу, смутно обрисовывая штабеля ящиков. Новруз-бек поставил фонарь повыше.
— Откроем ящики? — спросил Новруз-бек Гейдар-агу.
— Давай вот этот, — и Гейдар-ага провел рукой по самому большому ящику, словно гладил любимого коня. — Оружия хватит на отряд в несколько сот человек. Не оставил нас аллах!
В это время крышка люка с грохотом упала. С молниеносной быстротой Гейдар-ага и Новруз-бек выхватили маузеры и юркнули за ящики, увлекая с собой и Мехтиева.
Сверху донеслись выстрелы. Около склада завязалась перестрелка. С минуту в складе стояла тишина. Успокоившись, Новруз-бек снял фонарь и потушил его. Подвал погрузился в темноту.
— Твоя работа, собачий сын? — злобно прохрипел Гейдар-ага, сжимая руку Юсуфа.
Тот молчал.
Гейдар-ага сорвал с себя кушак и крепко связал им Мехтиева.
Откуда-то из-за ящиков раздался густой бас Волкова, словно он говорил в рупор:
— Гейдар-ага, сдавайся, сопротивление бесполезно. Нас больше.
И тут же вспыхнуло около десятка электрических фонарей. Их лучи выхватывали из темноты то Гейдар- агу, то Новруз-бека. Бандиты корчились, прятались за ящики, словно лучи обжигали их.
Только Мехтиев стоял во весь рост. Его побледневшее лицо, казалось, застыло, зубы стиснуты до боли. Он понимал, что каждую минуту может получить пулю от Гейдар-аги.
— Гейдар-ага, последний раз говорю, сдавайся! — снова раздался голос Волкова.
Гейдар-ага прислушался, что делается наверху. Там по-прежнему шла перестрелка. Тогда он выпрямился и крикнул в темноту.
— Я и мои люди живыми не сдадимся. Сейчас подниму склад на воздух!
— Все, что могло взорваться, давно убрано, — крикнул Волков.
— Тогда убью вашего шпиона! Если хотите сохранить ему жизнь, отпустите меня на свободу. Я дам приказ прекратить сопротивление. А людей моих можете забрать...
— Нет! — крикнул Мехтиев и рванулся к соседнему штабелю.
Гейдар-ага выстрелил в его сторону. Почти одновременно откуда-то с ящиков на Гейдар-агу прыгнули агрийский комсомолец Фархад и Волков.
Рухнув на колени под тяжестью Фархада, Гейдар-ага в упор выстрелил в Волкова. Тот словно в нерешительности остановился и медленно стал оседать на землю. «Они, кажется, убили Юсуфа», — промелькнуло в его угасавшем сознании. Луч фонаря, который он держал в руке, скользнул по потолку подвала и медленно опустился по стене в темный угол.
Юсуф бросился к полоске света на земле. На полу распласталось могучее тело Волкова. Юсуф опустился на колени, но ничего не мог поделать со связанными руками. Он прислонил ухо к груди Волкова. Сердце не билось. Фархад и подоспевшие ему на помощь чекисты обезоружили Гейдар-агу и Новруз-бека. Стихла перестрелка и наверху около склада.
— Ну, теперь расплатишься за все... старый шакал... И за Агри тоже... — тяжело дыша, говорил Фархад, связывая главаря банды.
А. Лукин, Т. Гладков
ПРЕРВАННЫЙ ПРЫЖОК
1
Третий месяц сильно потрепанный батальон майора Лемке сидел в этих проклятых окопах и не продвинулся вперед ни на метр. Тому, конечно, были тысячи оправдательных причин — и непроходимая топь, и нарушенное снабжение, и болезнь, какая-то болотная лихорадка, косившая солдат. Только вчера Лемке был вынужден отправить в тыл еще семерых, двоих — в безнадежном состоянии. Их, собственно, не стоило и вывозить, но он это сделал нарочно, чтобы начальство убедилось в том, как трудно ему приходится в Косой пади. Лемке прекрасно сознавал, что истинная причина трехмесячного топтания — упорное сопротивление русских. Иначе чем объяснить, что его соседи справа и слева, где нет никаких болот, тоже не смогли пробить оборону противника?
Но вечно так продолжаться не может. В период весенней распутицы командование еще мирилось с задержкой перед Косой падью, но теперь, он предчувствовал, приказ вышибить русских из болота и захватить их опорный пункт должен последовать с часу на час. Он был предусмотрителен: два года войны в этой стране не прошли даром. Уже третьи сутки разведчики шарили ночами по русскому переднему краю, пытались взять пленного. Лемке потерял двух солдат и унтер-офицера Бреннера, своего лучшего специалиста по «языкам», вместе с которым он воевал еще во Франции.
