других сидят рядом и играют в карты. Янсен кашлянул. Лежавший сел и произнес только одно слово:
— Ну?
— Он согласен встретиться с вами, господин Саалисте, — выдохнул Янсен.
Янсен добавил, что Этс выдвинул свои условия: никаких провожатых, вооружение — только пистолет.
— Осторожный, видно, с опытом, — буркнул Саалисте.
— Ну что ж, с таким легче будет работать.
Через два дня ровно в шесть часов вечера, как было договорено, Саалисте вышел к маленькой лесной полянке, окруженной со всех сторон густым ельником. Одновременно на противоположной стороне полянки появился среднего роста худощавый человек с темно-каштановыми волосами, подстриженными явно не рукой парикмахера. На нем был коричневый шерстяной свитер, заштопанный в нескольких местах, где белыми, где черными нитками, куртка из грубого брезента. Из этого же брезента были брюки, заправленные в сапоги. Под курткой на левой стороне живота угадывалась кобура пистолета. Этс шел навстречу Саалисте уверенно, но остановился приблизительно шагах в четырех от него. “Осторожный”, — снова с одобрением подумал Саалисте.
Несколько секунд оба молчали, внимательно ощупывая друг друга взглядами, потом Саалисте произнес пароль, обусловленный через Янсена:
— Не встречали здесь кабаньих следов?
Этс медленно ответил:
— Кабаны все попрятались, остались козы.
После этого оба приблизились друг к другу и сели на полусгнивший ствол поваленного дерева. Саалисте вытащил из кармана две сигареты, Этс достал кожаный кисет.
— Сигареты не куришь? — спросил Саалисте.
— Ты что, первый день в лесу? — обрезал Этс.
“Не доверяет”, — усмехнулся про себя Саалисте.
Разговор продолжался более двух часов. За это время Саалисте рассказал новому знакомому, что он был заключен коммунистами в тюрьму, бежал оттуда и теперь скрывается с тремя верными людьми в лесах, что жить становится все труднее, нет продуктов, а скоро зима. Четыре человека — очень маленькая сила; поэтому, узнав от Янсена, что в этом районе действует Этс со своими людьми, группа Саалисте решила познакомиться с ними.
От своего собеседника Саалисте узнал, что Этс и его люди — бывшие уголовники. Действовали они в другом районе, но туда прибыла новая воинская часть — пришлось перебазироваться.
После этого Саалисте осторожно перешел ко второй части разговора. Он сказал, что для обеих групп было бы полезно объединение, и не только с тем, чтобы обеспечить зимовку. Шпион намекнул, что у него есть знакомый человек “оттуда”. При этих словах Саалисте указал рукой на запад. Человек этот сообщил: скоро американцы начнут бить коммунистов. К тому времени понадобятся кое-какие силы в тылу у красных. Американцы за это отблагодарят. О том, что он прибыл из Швеции, Саалисте не сказал ни слова.
Этс слушал внимательно, не перебивая и почти не задавая вопросов, только изредка уважительно кивая головой.
Покончили на том, что к зиме обе группы объединятся и для этого построят новый бункер (о местонахождении своего убежища Саалисте умолчал). Строить новый бункер должны были четыре человека — по два от каждой группы. Рассчитали, что работа займет недели две, то есть весь остаток сентября и начало октября. Договорились в этот период никаких акций не предпринимать.
Прощаясь, Этс попросил у Саалисте сигарету, а тот свернул цигарку из табака Этса. Доверие было установлено.
Наступил октябрь. Бункер был готов. Четыре человека строили его пятнадцать дней. Строили по ночам, издалека носили поваленные деревья, за несколько километров оттаскивали в мешках выкопанную землю и ссыпали в небольшое, заросшее густой травой озеро. Спали все четверо во временном шалаше вповалку. За эти две недели каждый, как было условлено, сходил к своему командиру доложить о ходе работы и прислать свежего человека.
Саалисте безвыходно сидел в своей норе, разрабатывая план дальнейших действий объединенной банды.
Все эти дни у него было прекрасное настроение. В ближайшее время он рассчитывал уйти отсюда, перебраться в Швецию, чтобы доложить центру о делах. А дела шли неплохо. Во-первых, прикончили тех двоих: колхозного руководителя и депутата Совета. Далось это не без труда. Долго охотились. Зато сработали чисто. Может быть, переборщили немного: отрезали носы, уши, глаза повыкалывали. В общем, насладились. Документы все здесь, в бункере. Правда, немного попорчены кровью, но для отчета это даже хорошо. Двумя коммунистами стало на свете меньше. Во-вторых, в активе несколько грабежей. В-третьих, сведения военного характера. Ну, и, наконец, завербована группа из пяти человек. Нет, недурно! Очень и очень недурно!
Развалившись на нарах, Саалисте вынимает маленькое металлическое зеркало.
— Ну что ж, лейтенант Саалисте, — улыбается он своему отражению, — вы непременно получите хороший куш и от шведов и от американцев. Ведь ваш шеф Аркадий Вальдин очень тонко работает на обоих хозяев… У американцев бумажник потолще. Хо-хо! Вы помните, мой друг, инструктаж, который вам давали Курт Андреасон и тот американец в штатском на квартире у Вальдина? Весь разговор вел американец, а Курт только поддакивал. Вот и делайте выводы… Стоп! — Саалисте грозит пальцем зеркалу. — Вы, господин лейтенант, человек маленький. Делать выводы для вас опасно. Ваше дело — получать деньги… И в кронах и в долларах. Чем больше, тем лучше…
Он потягивается и трогает рукой колючий подбородок.
— Тогда вы сбреете эту щетину, смените одежду, а может быть, — чем черт не шутит! — бросите это поганое ремесло, махнете в Южную Америку и откроете там небольшой бар. А? Откровенно говоря, лейтенант Саалисте не такой дурак, чтобы верить в возвращение старых порядков в Эстонии. Главное — деньги.
Саалисте прячет зеркало. На сегодняшний вечер назначена встреча в новом бункере.
А он ничего, этот Этс! Только туповат и уж очень осторожен. Видно, здорово нашкодил в прошлом. Тем лучше…
Стало смеркаться. Саалисте внимательно осмотрел свой “кольт”, сунул его в карман куртки и вылез из землянки. Вместе с одним из своих людей — другой был на месте встречи — Саалисте двинулся к новому бункеру.
…После двух стаканов водки Саалисте прислонился к сырой деревянной стене. Она приятно холодила спину. В бункере было накурено, свет керосиновой лампы еле пробивался сквозь серую пелену. Лица сидящих на нарах тоже казались серыми от дыма. Саалисте, улыбаясь, переводил взгляд с одного на другого. “Ребята подходящие. Скоро останутся здесь одни. Тогда Этс будет командовать. Этот долго продержится. Осторожный… И пьет хорошо. Удержит ли вот только моих? Все-таки это бывшие офицеры… А какое, собственно, дело до этого Рихарду Саалисте? — вдруг весело подумал шпион. — Рихард Саалисте через Два-три дня благополучно отбудет из этого проклятого леса, проберется на советско-норвежскую границу, а там… — Саалисте опрокинул в себя еще немного водки. — Но надо быть внимательным, Саалисте. Этс что-то говорит вам. Никак не сообразишь, что он там плетет… Вынимает пистолет?!”
Саалисте быстро хватается за свой, лежащий в кармане куртки. Все смеются. “Ах, вот что: Этс, осторожный Этс, предлагает в знак дружбы обменяться оружием. В знак полного доверия! Что ж, это полезно для дела! — решает Саалисте. — Пусть помнит обо мне, ему ведь оставаться”.
Лейтенант протягивает Этсу “кольт” и получает взамен увесистый “парабеллум”. Этс лезет обниматься. “Нализался! В старое время тебе бы в морду за это, мужик!”
Этс что есть силы сжимает Саалисте в объятиях. На воротничке у Саалисте проступает какая-то влага. О черт! Этот идиот раздавил ампулу с ядом!
Побледнев как полотно и сразу протрезвев, Саалисте хватает с нар нож и срезает намокший воротничок. Ведь достаточно проглотить одну каплю — и конец! Отрезанный воротник вместе с ножом летит в дальний угол землянки. С трудом переведя дыхание, Саалисте оборачивается к Этсу, чтобы выругаться, и… видит направленный на себя пистолет. Еще три дула смотрят в сторону его друзей. Раздается щелчок —
