Огромная рваная рана на груди стала с шипением затягиваться.
Он снова был самим собой.
Самим.
Собой.
Определённо что-то произошло. Нечто совершенно невероятное, потому что осколки былой личности того, кем он был когда-то, снова соединились в одно целое, превратив полуживотное почти в человека. Возможно, всему виною странный оранжевый сгусток, пытавшийся всё это время контролировать его тело. Воспоминания нахлынули нескончаемым потоком, но Тринадцатый сопротивлялся им, понимая, что вспоминать можно, лишь оказавшись в полной безопасности. Не сейчас. Позже. Когда удастся бежать. Он сделал только полдела. Его жизнь всё ещё не принадлежала ему.
Потом были многочисленные коридоры, противный, ввинчивающийся прямо в мозг вой сирен, болезненное пульсирование зловещего красного света. Как ни странно, по пути ему так никто и не попался. Лишь в самом конце длинного тёмного перехода вооружённый человек направил в его сторону хищное дуло чёрного автомата, но так и замер, не решившись нажать на спусковой крючок. Этот человек мог беспрепятственно выходить наружу, и контролёр сделал его своим поводырём.
Очередная марионетка оказалась очень полезной. Автомат не затихал ни на минуту, пока они вместе прорывались к спасительному выходу. Чужие пули вязли в сером бронежилете. Поводырь был на редкость умелым бойцом, устилая длинные коридоры окровавленными трупами. Этот бой местные обитатели запомнят надолго. Прячущийся за спиной марионетки Тринадцатый как мог подпитывал тело жертвы энергией. Несколько пуль уже повредили жизненно важные органы верного помощника. Контролёр понимал, что ведёт перед собой живой труп…
Огромные раздвижные ворота, отделяющие его от сладкой и такой желанной свободы, открылись после того, как поводырь приложил к светящемуся продолговатому треугольнику свою правую руку. Приложил и умер, так и не поняв, что с ним, в сущности, произошло.
А там, за ушедшими в сторону стальными створками, желтела опавшая листва. Налетевший порыв холодного ветра принёс запах перегноя, запах свободы.
Тринадцатый побежал, неуклюже переставляя толстые ноги, он дал себе клятву, что очень скоро снова сюда вернётся. Вернётся, чтобы отомстить. Чтобы сровнять это проклятое место с землёй. Во всяком случае, он попытается. И если у него вдруг не получится сделать это с первого раза, он будет возвращаться сюда снова и снова, пока тут не останутся дымящиеся, устланные окровавленными телами руины.
Ибо то, что с ним попытались сотворить, не могло оставаться безнаказанным.
Когда-то один раз с ним проделали нечто похожее, превратив в отвратительного уродливого монстра, но вместе с тем они дали ему оружие. Орудие мщения, которым он даже не мечтал никогда обладать.
Значит, на земле и в самом деле есть Бог, и имя этого бога Месть!
Красный лес располагался на противоположном от Лиманска берегу реки. Наверное, так бы выглядела поверхность Марса, если бы там росли деревья. Кроваво-красная листва превращала окружающий пейзаж в совершенно неземную реальность. После второй катастрофы над этим местом прошёл кровавый дождь, с тех самых пор лес и приобрёл своё оригинальное название.
Наконец, почувствовав себя дома, Тринадцатый остановился у разводного моста, который был единственной дорогой в город Лиманск. Сейчас мост оказался поднят. Судя по всему, механизм, управляющий им, находился на другой стороне.
Вдалеке на противоположном берегу раскинулся небольшой провинциальный городок, построенный ещё в начале пятидесятых годов двадцатого века пленными фашистами. Контролёр смог хорошо рассмотреть небольшие, поросшие диким виноградом домики с просевшими, давно сгнившими крышами. Чуть дальше виднелись жёлтые трёхэтажки с полукруглыми маленькими балконами. Замороженный в вечности призрак прошлого.
Он никогда там не был.
В Лиманске слишком много вооружённых людей, а это не располагало к частым прогулкам. Что они между собой не могли поделить, Тринадцатый не знал, да и незачем ему это знание. Двуногие истребляли друг друга даже здесь, в Зоне. Им было мало враждебно настроенных мутантов и смертельных ловушек на каждом шагу. Потому что внутри каждого из них сидел маленький подлый убийца, постоянно подстрекающий пырнуть своего ближнего ножом в спину.
Контролёр почувствовал себя в безопасности. Впервые за долгое время. Умиротворяющий пейзаж вдалеке неожиданно всколыхнул что-то, давно дремавшее в глубине его израненной души. Он ошибочно полагал, что это что-то давно уже умерло в нём вместе с прежней, такой далёкой жизнью. Внутри жуткого непостижимого существа сейчас уживались сразу две личности: очнувшийся от долгого сна человек и беспощадный мутант, жаждущий крови.
Человек вспоминал, и мутант не стал ему мешать, уйдя в самый дальний угол удивительного нечеловеческого сознания.
Тот город был очень похож на этот. Сколько же лет уже прошло? Тринадцатый не знал.
…Димыч и Серый нервозно переглянулись, когда старый, заляпанный грязью «жигулёнок» плавно затормозил у аптеки как раз напротив здания банка.
Сидевший за рулём Крот мрачно смотрел перед собой.
— Семь вечера! — тихо проговорил Димыч, поглядывая на часы. — А их всё нет!
— Знаю! — спокойно отрезал Крот, механически перемалывая зубами жвачку.
— Ну что, Чалый, как твоё знаменитое предчувствие? — с усмешкой обратился Серый к сидевшему рядом с водителем мужчине.
— Всё будет в ажуре!
— Ты уверен?
— А то!
— Слушай, давно хотел тебя спросить… про твою татуировку…
— Валяй!
— Что она означает?
— Просто цифра! Мне её сделал один больной туберкулезом старик, когда я срок за кражу мотал…
— Но почему тринадцать?
— Счастливое число!
— Ни х…я ж себе счастливое… Это же чёртова дюжина!
— Для меня оно счастливое! Я родился тринадцатого, в камере сидел под номером тринадцать…
— Вот так уж повезло, так повезло…
— Но ведь я по-прежнему жив!
На это возразить Серому было нечего.
Накрапывал ноябрьский дождь, оседая мелкими каплями на мутных стёклах автомобиля. Со скрипом работали «дворники». Тускло светилась приборная доска.
Димыч громко вздохнул, передёргивая спрятанный под курткой затвор автомата.
— Кажется, едут! — сухо сообщил Крот, демонстративно смотря в сторону аптеки.
— Маски одеваем? — уточнил Серый.
— На кой хер? — удивился Крот.
— Значит, как и в прошлый раз, сразу валим всех, берём деньги — и ветер за ушами?
— Угу!
Тёмно-серый тонированный микроавтобус с белым логотипом госбанка на бортах медленно припарковался у тротуара. Ушла в сторону сдвижная дверь. Двое инкассаторов в касках и чёрных бронежилетах неспешно выбрались под дождь. Один с небольшой тряпичной сумкой в руках двинулся в сторону входа в банк, второй, поудобней перехватив автомат, остался снаружи, внимательно разглядывая улицу. Взгляд инкассатора вяло скользнул по заляпанным грязью «жигулям», сиротливо приткнувшимся у обочины напротив аптеки.
